Банковский Форекс. На рынке – с 1996 года. До 2016 года обслуживание всех клиентов осуществлялось от лица банка с лицензией Банка России (АО «Нефтепромбанк»). В начале 2016 года был проведен ребрендинг и перевод обслуживания частных клиентов в международную компанию NPBFX Limited с лицензией IFSC. В банке продолжается обслуживание корпоративных клиентов.

ГлавнаяОбучениеБиблиотека трейдераХагстром Р. Детектив и инвестор — Глава 8. Как стать великим финансовым детективом

Глава 8. Как стать великим финансовым детективом

Человек всегда надеется; это одно из лучших свойств рода людского. Мы весело празднуем начало Нового года, потому что верим, что начнем все заново и дела пойдут лучше. Насколько же радостнее мы встречаем начало нового века, обещающего новое начало, и насколько нам больнее когда эти обещания оборачиваются пшиком.

Для тех из нас, чья профессиональная жизнь проходит в области финансов, а также для миллионов людей, вложивших свои сбережения в фондовую биржу, двадцать первый век начался громким "ба-бах!", а потом быстро скатился в один из наиболее тревожных финансовых сценариев современности.

Началось все весной 2000 года, и профессиональные менеджеры по инвестициям вместе с индивидуальными инвесторами в ужасе следили за рушащимися ценами на акции, в то время как в новостях то и дело рассказывали об очередном финансовом скандале. Жившие в период Великой депрессии, конечно, могли бы порассказать истории и пострашнее, однако я лично за всю жизнь не помню времени, когда дела в мире финансов обстояли бы более мрачно.

На протяжении всей истории за финансовым бумом на фондовой бирже всегда следовал обвал. И практически в каждом случае один или более игроков совершали серьезные нарушения. Оглядываясь назад, мы можем понять, как все происходило: бессмысленная покупка приводит к иррациональному взлету цен (бум); на пике выясняется, что определенные стороны заняты мошенничеством; цены на акции падают (обвал), чтобы потом вновь достичь своей реальной стоимости. Бум... скандал... обвал. Все это случалось столько раз, что и не упомнишь.

Бум 1920-х привел к обвалу в 1929 году, крупное финансовое мошенничество заставило разориться сотни корпораций. После принятия новых федеральных законов рынки постепенно стабилизировались. Затем в 1960-х инвесторы вновь стали безрассудно платить небывалые деньги за группу компании под названием Nifty-Fifty – считалось, что эти компании неуязвимы в экономических циклах. Когда в 1973-1974 годах обвал рынка сокрушил последних спекулянтов, Peat Marwick Mitchell, одна из ведущих аудиторских фирм, была привлечена к ответственности Комиссией по ценным бумагам и фондовым биржам (Securities and Exchange Commission) за неверное выполнение аудиторских процедур для нескольких компаний, пять из которых заявили о банкротстве.

Всего двенадцать лет спустя, в 1987 году, рынок вновь рухнул – вскрылся скандал, связанный с неправомерным использованием конфиденциальной информации, рынок бросовых облигации, на котором лидировал Drexel Burnham Lambert, взорвался, и сотни ссудно-сберегательных компаний объявили себя неплатежеспособными. Когда Майкл Р. Милкен, король бросовых облигации в Derxel, и Чарльз X. Китинг-младший, глава Lincoln Savings and Loan, предстали перед судом, газеты прямо-таки пестрели заголовками.

И последний период бедствий – это сегодня, на границе веков. Нам только кажется, что он был тяжелее других, просто потому что раны еще свежи. Давайте посмотрим, что произошло.

Через много лет экономисты будут оглядываться на последнее десятилетие двадцатого века и поражаться, сколько тогда было сделано денег. Подпитываемое большим бумом, начавшимся, когда корпорации стали тратить деньги на технологии, инвестирование подпрыгнуло и послало фондовую биржу в галоп. В первый день 1990 года Индекс Доу-Джонса имел последнюю котировку в 2180, a NASDAQ Composite – a 459 пунктов. К марту 1999 поднялся до 10 000. Годом позже NASDAQ перешел отметку 5000.

Индивидуальные инвесторы впали в исступление. Вооруженные акциями и инвестиционными компаниями открытого типа, многие к тому же получили контроль над собственными пенсионными фондами 401(k). (Примечание переводчика: 401(k) – пенсионный фонд, открываемый работнику работодателем и управляемый профессиональным менеджером по фондам). В результате всего этого, люди получили под контроль куда большие суммы денег, чем обычно. А поскольку инвестирование в акции было таким простым и прибыльным делом, многие решили, что будет лучше всего снова отнести свои сбережения на фондовую биржу.

Быстрее всего росли акции технологических компаний, именно в них была вложена немалая доля инвестиций, и до поры до времени это казалось верным ходом. Цены на акции, особенно акции технологических предприятий, все росли и росли. Подобно серфингисту, отыскавшему отличную волну, инвесторы с мечтательным видом летели на своих портфолио ко все большим и большим деньгам – и в нескольких футах от берега на них обрушилась гигантская волна.

В марте 2000 года "технобум" превратился в технообвал. Цены на акции, которые добрую часть 90-х годов поднимались вверх, неожиданно поползли вниз. Вскоре стало ясно, что это не краткосрочное рыночное колебание. Огромный пузырь технологических компаний наконец взорвался. Люди, которые инвестировали в первую очередь в технологии, телекоммуникации и Интернет, терпели огромные потери. Случившееся с ними напоминало падение серфингиста. Когда все закончилось, они могли лишь смотреть как их ополовиненные портфолио медленно уплывают назад в море.

Я пишу это в середине 2002 года, и сейчас ситуация стала только хуже. Теперь речь идет не просто о падении цен на акции. Цены все еще скачут туда-сюда, правда, больше вниз, чем вверх. Наиболее опытные инвесторы понимают, что со временем цены скорректируются сами. Гораздо хуже то, что по рынкам за последние месяцы прокатилось разрушительное влияние случившихся скандалов, пагубно повлиявших на психологию инвестора.

Сейчас самой дурной славой из-за своих огромных потерь пользуется Enron, однако это не единственная крупная корпорация, над которой нависло банкротство, иски акционеров и федеральные расследования, связанные с мошенничеством в бухгалтерской отчетности и вопросах, связанных с акциями. Каждый день – по крайней мере кажется, что каждый – в газетах появляются все новые заголовки о мошенничествах некогда уважаемых компаний и их руководства. Adelphia. Global Crossing. ImCIone Systems. Rite-Aid. WorldCom. Вероятно, к тому времени, как вы станете читать эту книгу, еще дюжина названий получит известность благодаря бранным статьям в бизнес-изданиях.

С точки зрения инвестора, ситуация усугубляется еще и тем, что рухнула и система проверок и балансов, которая должна была защищать его. Внешние аудиторские фирмы, предположительно независимые и объективные, имеющие мандат на наблюдение за финансовой документацией организаций как раз на случаи незаконных действий, сегодня вынуждены выйти на всеобщее обозрение и сами подвергаются расследованиям, связанным с незаконной деятельностью. В лучшем случае, им не удалось обнаружить мошенничество; в худшем – они принимали в нем участие. В этой области самой печальной славой пользуется Arthur Andersen.

А вторая защита инвестора – теоретически объективный совет брокера – тоже лопнула у него перед носом. На известные брокерские дома иски сыплются со всех сторон, поскольку выясняется что аналитиков заставляли давать хорошие отзывы о компаниях которые сами аналитики считали очень плохими объектами для инвестирования.

Вот лишь несколько – далеко не все! – из недавних событий:

• 25 июня 2002 года. Скандал, который, по мнению многих, может затмить даже происшествие с Enron: телекоммуникационный гигант WorldCom признает, что в течение пятнадцати месяцев пяти отчетных кварталов, скрыл около 4 миллиардов долларов расходов, неверно занеся их в капитальные активы. На следующий день SEC заводит на компанию дело о мошенничестве, называя это жульничеством "небывалого размаха.

• 21 июня 2002 года. Бывший глава Rite Aid и два его помощника привлекаются к суду за мошенничество, преступный сговор и ложь акционерам, так как ответчики указали фальшивую прибыль в 2,3 миллиарда долларов.

• 22 мая 2002 года. Merrill Lynch, самая, вероятно, известная брокерская фирма страны, платит 100 миллионов долларов, чтобы удовлетворить иски, согласно которым ее брокеры искусственно завышали категории дешевых акций, чтобы получить выгоду в инвестиционно-банковской области.

• Апрель 2002 года SEC подала на Xerox иск в размере 10 миллионов долларов за завышение прибылей на 3 миллиарда долларов; SEC официально называет это "примером тягчайшего мошенничества". 28 июня Xerox признает, что на самом деле сумма составила 6,4 миллиарда долларов.

• Март 2002 года. Поставщик услуг кабельного телевидения Adelphia признает долг в 3,1 миллиарда долларов за нигде не зафиксированные ссуды членам семьи основателя компании; три месяца спустя компания неумолимо движется к банкротству.

Все вместе это приводит ко все более циничному взгляду на вещи. Боюсь, что простым людям весь рынок кажется покрытым уродливым налетом коррупции. Даже давние инвесторы, пережившие множество штормов, сегодня опасаются, что финансовый мир совсем сошел с ума и верить нельзя никому и ничему. Легко понять, что простой человек, пытающийся ответственно подойти к делу инвестирования для получения образования или пенсии, может решить, что вся система пронизана мошенничеством, и уйти с рынка.

Об общем пессимистическом настрое говорят и цифры. 26 июня 2002 года NBC News сообщила, что процент людей, утверждающих, что они уверены в финансовых рынках, упал до 38 процентов – ниже он был всего один раз за всю историю.

Да, инвесторам следовали бы усвоить уроки прошлого. Им стоило бы вести себя поосмотрительнее и не соблазняться дичайшими завышенными ценами 1998-1999 годов. Инвесторы должны были знать, что может произойти, когда разум уступает напору неконтролируемого энтузиазма. Им следовало бы быть поумнее и не вкладывать столько денег в один вид активов, а затем в один-единственный сектор индустрии лишь потому, что цены в нем взлетели до небес.

А как же все остальное? Могли ли инвесторы заметить мошенническую бухгалтерскую деятельность, явный обман, выплывший на свет в 2001 и 2002 годах? Его виновники использовали для сокрытия своих преступлений столь изощренные методы, что понадобилось много месяцев, а в иных случаях и лет, прежде чем эти скандалы были обнаружены обученными профессионалами вроде специалистов по расследованию из SEC. Как мог заметить опасные признаки средний инвестор, не обладающий специальными знаниями и опытом?

Могли ли мы заподозрить, что так называемые объективные аудиторские проверки, проводимые посторонними аудиторскими фирмами, были лишь очередным прикрытием мошенничества?

Нет.

Могли ли мы знать, что аналитики в брокерских организациях давали заведомо неверные рекомендации касательно акций неоправданно завышая их ценность?

Нет.

С учетом всего этого, есть ли у инвесторов какой-нибудь выход?

Да. Вот он: вспомните уроки, полученные нами у Великих Детективов – особенно вот эти два:

• Не позволяйте общественному мнению руководить вами. Сейчас общественное мнение, похоже, гласит, что все американские корпорации коррумпированы, а все участники фондовой биржи повинны в преступной деятельности, кое-кто уже отвечает за свои дела в суде, а остальных вот-вот выведут на чистую воду. Это не так.

Я могу вспомнить около дюжины действительно виновных компаний – дюжину из десяти тысяч открытых акционерных компаний. Остается 9 988 компаний, заслуживающих вашего тщательною исследования.

Мог бы хороший детектив согласиться с общественным мнением, которое убеждено, что все вокруг виновны, или же он постарался бы отделить компании которые могут быть виновны от остальных, которые чисты?

• Следите за психологией рынка. Не забывайте то, что вам известно о финансовом поведении; не позволяйте страху и панике взять над собой верх. Подумайте лучше о том, что эта массовая истерия, марающая имена всех десяти тысяч компаний на самом деле создает прекрасные условия для инвесторов, которые способны сохранять спокойствие и объективность.

Хороший детектив сразу понял бы, что в обстановке всеобщего страха многие хорошие компании будут продавать свои акции по неверной цене, а значит, разумные инвесторы смогут сделать выгодную покупку.

Если из этой книги вы собираетесь извлечь лишь одну идею, пусть она будет такова: если в результате исследований вы обнаруживаете хорошую компанию, которая по какой-то причине недооценивается, вы должны сразу же понять что это дает вам возможность заработать на ошибках других.

Это подводит нас к следующему вопросу. Вот мы находимся в таком хорошем положении для инвестирования – что же дальше? Как нам лучше поступить? Мой ответ таков: поступайте так же, как поступали всегда или должны были поступать всегда. Вы должны быть готовы взять на себя ответственность за ваши собственные решения в области инвестирования.

Постарайтесь встать на место наших Великих Детективов и проводите ваши исследования в области инвестирования так же тщательно, как они расследовали бы преступление. Царит ли на рынке сумятица, как сейчас, или же условия для инвестирования "нормальные", этот подход все равно хорошо вам послужит.

Когда традиционные источники советов оказываются не заслуживающими доверия, еще важнее бывает уметь самостоятельно принимать хорошие решения, касающиеся инвестирования. Это куда труднее. У всех у нас есть масса дурных привычек, с которыми приходится бороться. Вот почему нам так важны уроки, полученные от Великих Детективов: они позволяют нам заменить старые приемы мышления, от которых нам необходимо избавиться, новыми.

СКЛАД УМА ВЕЛИКИХ ДЕТЕКТИВОВ

ОГЮСТ ДЮПЕН

• Настройтесь скептически, не соглашайтесь автоматически с общественным мнением.

• Проводите тщательное расследование.

ШЕРЛОК ХОЛМС

• Начиная расследование будьте объективны и отбросьте эмоции.

• Уделяйте внимание мельчайшим деталям.

• Всегда будьте готовы получить новую, даже противоречивую информацию.

• Всю полученную информацию обрабатывайте логически.

ОТЕЦ БРАУН

• Изучайте психологию.

• Доверяйте своей интуиции.

• Ищите альтернативные объяснения и описания с другой точки зрения.

• • •

Если вы сумеете все это проделать, если вы сознательно усвоите склад ума Великих Детективов и станете применять их методы для такой сложной задачи как выбор акций, гарантирован ли вам успех?

Боюсь, что нет. Даже если вы будете вооружены большим увеличительным стеклом и детективным складом ума, порой вы все равно можете пропустить важную улику. А может случиться и так, что исследуемая вами компания скрывает какие-то важные факты.

В случаях такого хитроумного мошенничества, какие мы наблюдали в 2002 году, даже самая обширная детективная деятельность не помогла бы открыть всю правду.

Однако могу вас заверить, что если вы станете применять на практике полученные здесь уроки, вы будете на голову выше других инвесторов. Периодические скандалы причиняют весьма реальные потери, однако очень многие ошибки в инвестировании совершаются потому, что люди постоянно полагаются на кратчайшие методы, ведущие к поспешным решениям. Подобно неумелому полицейскому детективу, который рвется поскорее кого-нибудь арестовать, инвесторы нередко стремятся побыстрее сделать вывод – и часто он оказывается неверным.

Чтобы провести настоящий финансовый анализ компании и цен на ее акции, нужно гораздо больше, чем просто лениво собирать поверхностную информацию и торопливо обрезать торчащие углы. Я убежден, что инвестор, который тщательно и последовательно применяет методы, которым он научился у Великих Детективов, со временем будет получать от своих инвестиций значительно большую прибыль.

Вспоминая все те детективные историк, что я прочел, я понимаю, что детективов там было много, а вот герой – только один. Герой этот – разум. И неважно, кто выступал в роли детектива – Дюпен, Холмс, отец Браун, Ниро Вулф или любой из когорты их последователей и наших современников, – именно разум распутывал преступление и арестовывал преступника. Для Великих Детективов разум – это все. Он подчиняет себе их мышление, освещает им путь и помогает решать загадки.

А теперь подумайте о себе инвесторе. Хотите ли вы лучше понимать рынок, который многих ставит в тупик? Разум сделает ваш подход к инвестированию более ясным.

Хотите ли вы не попасться в ловушку иррациональных, основанных на эмоциях действий и вместо этого принимать решения после здравого размышления? Разум остудит ваш безрассудный пыл.

Хотите располагать всей важной для инвестора информацией прежде чем совершать покупку? Разум поможет вам выяснить всю правду.

Хотите добиться большего успеха в инвестировании, приобретая прибыльные акции? Разум поможет вам понять, какие акции на рынке недооцениваются.

Юный наивный студент колледжа, двадцать пят лет назад в ночную смену попавший под чары Ниро Вулфа, все еще с удовольствием читает детективы. Сегодня я при первой же возможности хватаюсь за детективный роман и ради восхитительного волнения, охватывающего меня при решении запутанного дела, и для того, чтобы хотя бы ненадолго выскользнуть из-под власти этого беспокойного мира.

Единственная моя проблема – если это можно назвать проблемой – заключается в выборе книг. Каждый год поток сногсшибательных детективных произведений становится все шире и глубже, и любители этого жанра порой испытывают приятные трудности, имея такое огромное количество замечательных вариантов. Я смакую новые книги тех авторов, которых уже люблю, и стремлюсь отыскивать новых талантливых писателей. Однако порой мне больше всего хочется вернуться к своим старым добрым любимцам.

Недавно, отдыхая после трудного дня, я обнаружил, что моя рука тянется к книге о Ниро Вулфе. Вероятно, это было то же желание, которое заставляет детей изо дня в день просить у родителей перед сном одну и ту же сказку, до тех пор, пока она не будет выучена наизусть, – именно оно заманило меня на уютную знакомую территорию и подбило провести вечерок со старым другом.

Какое-то время я получал ничем не омрачаемое удовольствие, подслушивая беседу Вулфа с его энергичным помощником Арчи, вместе с ними наслаждаясь потрясающими кулинарными талантами Фрица и глядя, как Вулф суетится вокруг той или иной орхидеи из десяти тысяч премированных кустов, обитающих в оранжерее. Но тут усталость победила, и веки мои отяжелели. Слова на странице стали сливаться, и я несколько раз терял строчку. Еще несколько секунд, и я спал.

Следующее мое впечатление – я проснулся в офисе Ниро Вулфа. Мистер Хагстром, мистер Хагстром! Прощу вашего внимания, сэр. Раз уж вы здесь, скажите, чем я могу вам помочь, – этот властный голос мог принадлежать только самому Вулфу.

Я опустил глаза и увидел, что сижу в знаменитом красном кожаном кресле. Кресло стояло напротив большого стола вишневого дерева, а за столом находилось еще одно кожаное кресло, размеры которого полностью соответствовали сидевшему в нем огромному человеку. Батюшки – это действительно был он.

– Ну, – промямлил л, – я... я даже не знаю. Наверное, это как-то связано с книгой, которую я читал... то есть писал.

– Наверное? – Вулф поднял бровь, подарив мне исполненный сдержанного презрения взгляд, и через мое плечо посмотрел на Арчи Гудвина. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Арчи пожимает плечами, – этот жест красноречиво говорил Вулфу: "Я тоже понятия не имею".

– Не желаете ли освежиться? внезапно спросил Вулф. Мне это показалось неплохой идеей.

Я буду то же, что и вы, – сказал я.

Вулф позвонил Фрицу. Когда тот вошел, Вулф попросил два пива; стакан на его столе был пуст. Я воспользовался ожиданием, чтобы собраться с мыслями. Здесь мне следует быть очень осторожным. Вулф не терпит сумбура в мыслях и презирает бессвязную речь; я сам не раз читал о том, что с клиентов, безграмотно изъяснявшихся в его присутствии, он брал больше.

Я начал заново.

Вы лучше кого бы то ни было знаете, как я люблю читать детективы; этот мир открыли мне вы. И я был очень взволнован, когда узнал, что техники Великих Детективов могли бы помочь людям в инвестировании. Но сейчас нам приходится нелегко. Очень многие люди потеряли свои деньги, и я боюсь, что вместе с деньгами они утратили и доверие к фондовой бирже. Они не знают, что и думать. Я хотел помочь им найти ответы на некоторые вопросы, хотя бы попытаться помочь. Но я не слишком хорошо понимаю, что мне еще следует сказать. Так что, думаю, я попал сюда, чтобы узнать, не могли бы вы пролить свет на этот вопрос.

– Очень хорошо. – Вулф переплел пальцы на своем необъятном животе, откинул голову и закрыл глаза. Он пожевал губами, а затем спросил:

– Что вас больше всего беспокоит? Правильно, так и надо, подумал я. Начинать следует с самой главной проблемы. Ее я и выложил.

– Думаю, самая большая ошибка – это то, что люди слишком быстро принимают решения, касающиеся инвестиций, и при этом опираются на скудную информацию. Возможно, они слишком заняты – или им так кажется – или не знают, как надо браться за дело, но по какой то причине они не желают проделывать необходимую работу. А чтобы быть успешным инвестором, мистер Вулф надо много работать, можете мне поверить.

Вулф слегка приоткрыл глаза. А вы знаете какое-нибудь стоящее занятие, которое не требовало бы работы? – Уголок его рта дрогнул; неужели он улыбнулся?

Он не возразил, и я продолжал говорить.

– Они все словно бы ищут коротких путей. Ищут какую-нибудь подсказку или уловку, которая магическим образом даст блестящие результаты за кратчайший период времени. Но коротких путей не существует. Исследования все равно необходимы.

И для этого, разумеется, надо знать, где искать, – сказал Вулф. Какое-то мгновение он молчал, а потом внезапно спросил:

– Вы любите играть в бридж, мистер Хагстром?

Иногда, – ответил я в недоумении. К чему он клонил?

Помните, откуда это: "Он молчит, но про себя делает выводы и наблюдения. Его партнер, быть может, тоже; но перевес в этой взаимной разведке зависит не столько от достоверности выводов сколько от качества наблюдения. Важно знать, на что следует обращать внимание"?

— Конечно, – ответил я. – Так сказал Дюпен в рассказе: "Убийство на улице Морг". Он рассуждал об аналитическом процессе, которым пользуется игрок в вист. Когда я в первые прочел рассказ, я не знал что это за игра.

— Это карточная игра – предшественница бриджа – ответил Вулф.

– Разумно. В этом рассказе По описывает все те мелочи, на которые должен обращать внимание хороший игрок; ему приходится следить не столько за картами, сколько за языком тела, изменившимся выражением лица, манерами других игроков и за всем таким прочим, – я на миг задумался. – Но, конечно, то же самое годится и для инвесторов. Чтобы добиться успеха, надо проделать какую-то домашнюю работу, но кроме того, необходимо знать, на что следует обращать внимание – на какие материальные и нематериальные аспекты.

Вулф крякнул, а потом покосился налево, на одно из пустовавших желтых кресел. Но сейчас оно уже не пустовало. В нем сидел высокий хорошо одетый мужчина, в котором можно было безошибочно распознать европейского аристократа.

— Месье Дюпен, – спросил Вулф, – что вы можете добавить?

— В их деятельности нет никакого метода. – сказал Дюпен. – кроме сиюминутных стремлений. Они подходят к делу с самыми разнообразными мерками, но нередко оказывается, что эти мерки плохо приспособлены для стоящей перед ними цели".

Вулф с довольным видом сказал:

Итак, давайте подведем итог. Большинство инвесторов должны уметь смириться с тем неприятным фактом, что им придется заниматься расследованиями – наблюдением, как называет это месье Дюпен, – а также знать, что именно им необходимо наблюдать. Более того, они должны действовать методично, чтобы наблюдения соответствовали изучаемой ситуации и чтобы ничто важное не ускользнуло от их глаз. Вы согласны?

Прежде чем я успел ответить, раздался еще один голос.

Говорят, гений – это небывалая выносливость. Определение не слишком удачное, но к работе сыщика вполне подходит.

– А, мистер Холмс, – сказал Вулф. – Добро пожаловать, сэр. Я вновь быстро посмотрел в ту сторону и увидел самого Шерлока, спокойно сидевшего во втором желтом кресле. В руке сыщик держал одну из своих любимых трубок, но из уважения к Вулфу не курил.

– Готов признать, что это не такое уж плохое определение, – сказал Вулф, – и уж в этом доме оно вполне подходит к работе сыщика. В чем дело, Арчи?

Все это время Арчи Гудвин молчал, и я уж было почти позабыл о его существовании. На слове "гений" он тихонько фыркнул, но Вулф это все же заметил. Арчи прижал одну руку ко рту, а второй замахал, словно бы говоря: "Ничего-ничего, продолжайте".

Бросив взгляд на своего помощника, Вулф повернулся ко мне:

– Что скажете, мистер Хагстром?

Скажу, что это описание прекрасно годится и для внимательного инвестора. Слишком часто случается, что нелицеприятная информация о компании спрятана очень глубоко, и лишь тот, кто предпримет небывалые, по выражению Шерлока Холмса, усилия, чтобы увидеть все подробности, отыщет эту важную информацию.

– Самая крохотная деталь может оказаться самой важной, – заметил Холмс. – Я давно считаю аксиомой что мелочи, в итоге, всегда оказываются важнее всего.

Дюпен кивнул в знак согласия.

– Опыт показывает,что огромная, возможно, наибольшая доля истины сокрыта в вещах, которые кажутся не стоящими внимания.

Вулф постучал пальцами друг о друга. Итак, можем ли мы тогда сказать, что инвестор должен предпринимать усилия, чтобы повсюду заглянуть и собрать всю информацию? – Я кивнул, но Вулф уже продолжал свою мысль. – Но тут, наверняка, есть что-то еще. Нельзя дать ответ, пока не держишь в руках все его фрагменты – это известно всем детективам – однако фрагменты не дадут нам ответа, пока человек не приложит к проблеме свою мысль.

Тут все заговорили одновременно. Все, кроме меня. Находясь в одной комнате с тремя лучшими аналитическими умами, какие мне только встречались, я понимал, что мне лучше помолчать. Но тут мне на ум пришли слова, однажды сказанные Холмсом Ватсону и касавшиеся важности анализа, и я выпалил:

– Вы можете видеть все. Однако вы не в состоянии осмыслить увиденное. Вы слишком нерешительны в своих выводах.

Холмс улыбнулся, узнав эти слова.

– Рассмотрим проблему с точки зрения чистого разума, сказал он. – Не должно быть такой комбинации событий, которой ум человеческий не отыскал бы объяснения.

В комнате наступила тишина. Это был один из тех затруднительных моментов, когда никто не знал что сказать. Вулф повернулся ко мне.

— Похоже, вы не удовлетворены. Неужели мы не сумели отыскать объяснение?

— Ну что вы! Вы сказали чистую правду. Я смею догадываться, что в глубине души большинство инвесторов знают это. Но что-то мешает им воспользоваться этим знанием. Это как-то связано с человеческой природой.

Ага, – сказал Вулф, – думаю, вы правы. Давайте же пригласим того, кто многое знает о человеческой природе. Арчи, прошу вас.

Арчи встал со своего стула и открыл дверь в гостиную. В нашу комнату вошел очень низенький, очень кругленький человечек в помятом коричневом плаще и с потрепанным зонтиком в руках. Хотя другие двое знаменитых детективов просто материализовались в своих креслах, отец Браун вошел в комнату обычным образом, опираясь на зонтик, как на палку.

Добрый вечер, отец Браун. Добро пожаловать в мой дом, – произнес Вулф. – Могу я предложить вам что либо освежающее?

Отец Браун попросил пива, и Вулф позвонил Фрицу. Отец Браун уселся в желтое кресло, которое Арчи ему пододвинул и приветствовал всех нас по очереди теплой улыбкой.

– Мистер Хагстром? – вежливо произнес Вулф.

Я не знал, как начать, но священник смотрел на меня добрыми глазами, и я решился.

Отец Браун, я считаю, что вы благодаря вашем работе, по-настоящему понимаете мысли и действия людей. Я за время своей работы видел, как люди действуют и думают – в области инвестирования, я хочу сказать, – зачастую бессмысленным образом. Я думаю, что кое-что я понял, но еще больше я не понимаю до конца и я не знаю, что делать с этими людьми.

Отец Браун внимательно меня выслушал и ободряюще кивнул. Говорить с ним было очень легко.

Я знаю, что о психологии вам известно больше, чем мне, продолжил я. – Однако мне кажется, что когда речь заходит о фондовой бирже, у людей возникает какой-то ложный психологический барьер. Им очень трудно занять, как мы это называем, противоречивую позицию. Большинству инвесторов кажется верным покупать акции, лишь когда они начинают подниматься в цене, а акции, цена которых падает, они чаще всего стремятся продать. Разумеется, покупая по высокой цене и продавая по низкой, успеха не добьешься.

Вулф набрал в грудь воздуха и словно бы хотел что то сказать, но отец Браун слушал очень внимательно, глядя только на меня. Все в его манерах говорило: "Продолжайте, пожалуйста".

И я продолжил.

– Люди, у которых достаточно интеллекта, чтобы мыслить логически, все же позволяют эмоциям взять верх над рассудком. Когда речь заходит о деньгах, они становятся очень эмоциональны и забывают, что надо ясно себе представлять, что ты делаешь и что на самом деле происходит. Вмешался Шерлок Холмс.

— Очень важно, чтобы на ваши суждения не оказывали влияние личные качества человека. Эмоции – противоположность ясного рассудка.

— Бывает и хуже, – заметил я. – Думаю, многие инвесторы до того подвержены одному конкретному настроению, что это становится опасным. Я называю это настроение "зудом игрока". Они считают фондовую биржу огромным казино. В казино стоят игорные столы, и за этими столами кто-то всегда выигрывает. На рынке так же всегда есть индустрия или группа акций, у которой дела идут настолько хорошо, что инвесторы толпятся у игорного стола, где дела идут лучше всего, и выкладывают свои денежки. Выглядит все очень просто, надо просто войти и сделать ставку. Но полоса выигрышей когда-нибудь закончится, и весь выигрыш исчезает в мгновение ока. Я знаю, что Огюст Дюпен никогда не впал бы в игорное безумие, лишь следуя примеру всех остальных; знаю, что Шерлок Холмс никогда не сделал бы ставку, прежде хорошенько не подумав. Они никогда не позволили бы таким деструктивным эмоциям взять над ними верх и заставить их забыть о логике.

Услышав свои имена, детективы подняли взгляды и кивнули.

– Собственно говоря, иногда мне кажется, что эмоции могут быть самой большой ловушкой из всех, – сказал я. – Они объясняют множество вещей.

Отец Браун выглядел довольным, словно услышал от меня что-то умное.

– К примеру, – продолжал я, – упрямство. Мне доводилось видеть людей, которые быстренько проведя исследование, решали, что выяснили все необходимое и дальше копать незачем. Отчасти это, наверное, говорила в них излишняя уверенность. А может, это было просто линейное мышление. Если дела идут хорошо, такие люди ожидают, что и в будущем все будет прекрасно. Если же дела идут плохо, они не ожидают ничего лучшего в будущем. Они ни за что не остановятся, чтобы точно разобраться, что происходит, понять, какие могли бы произойти перемены, и потому перемены застают этих людей врасплох. Мир не стоит на месте – особенно мир финансов.

Вулф слегка пошевелился и бросил взгляд на свой сейф, где, как я знал, он держал большие суммы денег, необходимые ему для работы. Отец Браун не отрывал взгляд от моего лица и наклонился вперед, как бы прося меня продолжать.

– Вначале я думал, что дело в том, что люди не хотят возиться и менять свой взгляд на мир. Но сейчас я задаюсь вопросом, не получается ли так, что они могут смотреть лишь с одной точки зрения?

Вмешался Шерлок Холмс.

– Широта взглядов – одна из необходимейших вещей в нашей профессии. Взаимосвязь идей и необычное использование знаний зачастую представляют необычайный интерес.

Для хорошего инвестора это качество тоже крайне важно, – сказал я, – и я не уверен, что инвесторы им хорошо владеют. Большинство инвесторов цепляются за одно описание происходящего с той или иной компанией и не видят, что с ней может происходить нечто совсем: иное. Понимаете, факты как бы распределены по шести граням куба, но эти люди видят лишь одну сторону.

Ага! – воскликнул Вулф, хлопнув ладонями по подлокотникам своего большого кожаного кресла. – Понял! Истина в геометрии! Арчи, передайте мне книгу "Философские исследования", она стоит на полке у вас за спиной. У Витгенштейна есть что-то о треугольниках – возможно, это прольет свет на ваш вопрос.

Вулф взял у Арчи книгу и начал листать страницы, нашел нужное место и заговорил.

— Людвиг Витгенштейн, – сказал Вулф слегка фыркнув, – британский философ родом из Австрии, многими считался ведущим философом-аналитиком двадцатого века. Вот что он пишет: "Этот треугольник можно воспринимать как дыру, как твердое тело, как геометрический рисунок; можно считать, что он опирается на свое основание, висит на своей вершине, можно считать его горой, клином, стрелой, указателем, перевернутым предметом, который должен был бы стоять на короткой стороне своего прямого угла, половиной параллелограмма и множеством других предметов".

— С этой точки зрения, – сказал я, – компания, подобно треугольнику Витгенштейна, может иметь несколько разных объяснений, и тот, чей ум может изобрести множественные описания, и будет лучшим инвестором.

Отец Браун, которому не раз доводилось выслушивать признания о человеческой борьбе, откинулся на спинку кресла и мягко улыбнулся.

Вулф откашлялся, чтобы привлечь наше внимание. – Мистер Хагстром, мне кажется, что тут мы можем выделить три основные проблемы. Большинство инвесторов отказываются от тяжелой работы по проведению инвестиционных исследований, не умеют противостоять натиску эмоций и, наконец, не в состоянии, оказывается, сформулировать серию возможных объяснений. Все, о чем мы говорили, указывает именно на эти проблемы.

Для пущего эффекта Вулф сделал паузу, но я перебил его прежде чем он успел продолжить лекцию.

– Собственно говоря, я думаю, что есть одна ситуация, в которой проявляются все эти ошибки. Не так давно я на это насмотрелся. Инвесторы часто стремятся действовать в соответствии с тем, что прочтут или услышат от других. Сегодня мы зовем это общественным мнением.

— Я тоже так это называю, – недовольно проворчал Вулф.

— Вопрос в том, почему они это делают, – продолжил я. – И я думаю, что теперь я это понял. Отчасти потому, что быть частью толпы очень просто. Если признать, что нечто является истиной, поскольку все именно истиной это и считают, тогда никакой работы больше не требуется. Быть частью толпы проще, чем бояться ошибиться. Инвесторы боятся доверять собственному суждению, опасаются ошибок и тревожатся, что совершат их. Делая или говоря то же, что и другие, они ощущают себя комфортно и в безопасности, хотя это и может оказаться ложным чувством.

Отец Браун поднял палец, чтобы привлечь мое внимание.

– В современном мире я все чаще и чаще замечаю одну вещь, которая проявляется в разнообразных газетных утках или новомодных словечках... Люди с готовностью принимают недоказанные свидетельства того и сего, и явление это затопляет весь ваш прежний рационализм и скептицизм, затопляет, словно море.

Я в свою очередь улыбнулся ему.

– Всем известна незамысловатая и ясная версия, – продолжал священник. – И она же неверна.

Я внимательно посмотрел на отца Брауна. Не обладая напыщенной манерой речи Ниро Вулфа или холодной логикой Дюпена и Холмса, он схватил суть проблемы, однако при этом сумел сделать так, что я чувствовал, что чуть ли не самостоятельно в ней разобрался. Говорить с отцом Брауном было необычайно легко; он располагал к доверительности. Только позже я понял, что за все время, что мы провели у Вулфа, отец Браун почти ничего не говорил. Большую часть времени говорил я сам.

– Суть вопроса в том, как помочь людям избавиться от этих дурных привычек, если то, о чем мы говорим, свойственно человеческой природе, – сказал я.

— Человеческая природа – странная вещь, – пробормотал Шерлок Холмс.

Слабо сказано, друг мой, – заметил Вулф – Однако это так. Я сам вижу мало подтверждений тому, что люди меняются, хотя, думаю, отец Браун со мной ни в коем случае не согласится. – Он посмотрел на священника, и тот умиротворяюще улыбнулся. – Однако, мистер Хагстром, возможно, вы обнаружите, что добьетесь благотворного эффекта, просто изложив тревожащие вас соображения и подкрепив их красноречивыми словами наших гостей. Возможно, большинство инвесторов поймут, что мыслят неверно, и решат что-то с этим делать. Вероятно, это лучшее, что мы можем предложить вам или им. В одном я уверен: люди обладают бесконечной способностью к учебе. Чем больше вы храните в голове, тем больше она способна воспринять – если, конечно, она у вас есть.

Вулф очень хотел оставить за собой последнее слово, но его перебил Шерлок Холмс, добавивший:

– Лучше приобрести мудрость позже, чем никогда.

Да, подумал я, лучше помудреть позже, чем никогда. Лучше позже, чем никогда. Лучше позже... позже. Веки у меня снова отяжелели.

Внезапно я услышал громкий шлепок. Поначалу я подумал, что это Вулф хлопнул ладонями по столу, но потом я понял, что сижу у себя в гостиной в собственном кресле, а книга, которую я читал упала на пол. Кто-то слегка тряс меня за плечо.

– Роберт, – сказала жена, – уже поздно. Очень поздно. Пора спать.

Содержание Далее  

Зарабатывайте вместе с самыми успешными трейдерами со всего мира – в самой умной платформе для автоматического копирования сделок!