Большие циклы экономической конъюнктуры

Тема моего доклада – вопрос о больших циклах конъюнктуры. С самого начала я должен указать, во-первых, на то, что мое исследование относится только к условиям капиталистического общества. Следовательно, я не распространяю свои выводы на какие-либо другие системы хозяйства. Во-вторых, на то, что в условиях капиталистической системы хозяйства динамика этого хозяйства вовсе не исчерпывается ни теми колебательными процессами, о которых я буду говорить, ни теми колебательными процессами, о которых существует уже обширная литература, т.е. торгово-промышленными циклами, сезонными колебаниями и т.д. Я знаю, что динамика этого хозяйства проявляется также в процессах эволюционного характера. Кажется, в прошлом году здесь же в институте мне пришлось делать доклад на тему "Понятие экономической статики, динамики и конъюнктуры". Тогда уже я пытался провести разграничение между процессами развития, обладающими известным направлением, и процессами колебательного конъюнктурного характера, не обнаруживающими какого-либо определенного направления.

В-третьих, я должен также оговорить, что в данном докладе я вовсе не рассматриваю вопрос о соотношении между указанными двумя типами процессов. Это не значит, будто я думаю, что процессы развития идут сами по себе, а колебательные процессы сами по себе, что они даны в действительности раздельно и независимо. Моя мысль иная. Процесс реальной динамики один. Но он не прямолинеен, он не представляет из себя простой восходящей линии. Наоборот, он совершается неравномерно, толчками, колебаниями. Только в порядке исследования и анализа мы можем, идя по пути, обычному для науки (если она задается аналитической задачей), сосредоточить свое внимание или на процессах общего развития, на стадиях и формах этого развития, или, наоборот, на колебательных процессах. Став на этот методологический путь, в дальнейшем мы можем, уже не оговариваясь всякий раз о существовании эволюционных тенденций, исследовать колебательные процессы. Именно так я и поступаю в своем докладе. Я думаю, что эти оговорки в достаточной мере избавят меня от недоразумений в дальнейшем. Обращаюсь к процессам конъюнктурного характера.

Я уже указал, что эти процессы различны. До сих пор экономическая мысль, главным образом с начала XIX в., обращала внимание, и довольно пристальное, преимущественно на один тип таких процессов – на процессы колебательного характера, длительностью примерно в 7-11 лет, известные под именем "промышлемно-капиталистических циклов".

К вопросу об этих волнообразно-циклических колебаниях в динамике капиталистического народного хозяйства экономическая мысль пришла, отправляясь от изучения кризисов. Капиталистические кризисы с их разрушительным воздействием на хозяйство были слишком ярким явлением действительности, чтобы не привлечь к себе довольно рано внимание экономистов. Уже первые экономисты классической школы, а несколько позднее такие авторы, как Сисмонди, натолкнулись на явление экономических кризисов. Но это было время, когда капиталистические страны еще только вступали в полосу повторяющихся кризисов. Вот почему ни классики, ни Сисмонди не могли дать не только удовлетворительного объяснения, но даже достаточно точного описания кризисов.

Однако,начиная с конца 20-х гг. прошлого века, кризисы с редкой для социально-экономических явлений регулярностью, примерно через 7-11 лет, следуют один за другим и потрясают народное хозяйство. Естественно, что внимание к ним со стороны экономической мысли усиливается. В то же время она получает в распоряжение все более обширный фактический материал. И в 50-60-х гг. прошлого века в трудах Маркса, Родбертуса и Жюгляра устанавливаются два положения, чрезвычайно важные для понимания природы кризисов: во-первых, что они периодичны, во-вторых, что они органически присущи капиталистическому строю.

В дальнейшем в специальных работах авторов различных направлений, как Туган, Барановский и Гильфердинг, Поле и Шпитгоф, Лескюр, Афталион, Митчел и др., кризисы подверглись подробному изучению и описанию.

Но чем дальше шло изучение повторяющихся капиталистических кризисов, тем более становилось очевидным, что кризис представляет собой лишь одну фазу целого капиталистического цикла, что целый цикл, как правило, слагается из трех основных фаз – подъем – кризис – депрессия и что понять кризисы можно лишь в результате изучения всех фаз цикла.

Этому нараставшему убеждению, по- видимому, впервые дал определенное выражение Зомбарт. В начале 900-х гг. он заявил, что теория кризисов должна превратиться в более общую теорию, в теорию конъюнктуры и ее колебаний в целом. Дальнейшее развитие теории пошло именно в этом направлении.

Таким образом, отправляясь от проблемы кризисов, экономическая мысль шаг за шагом пришла к теории циклов конъюнктуры. Проблема кризисов и ее значение от этого, конечно, не потеряли своей актуальности. Но она рассматривается в связи с проблемой хода циклов конъюнктуры в целом.

Однако эти 7-11-летние циклы, по-видимому, не являются единственным типом циклов конъюнктуры. В действительности динамика капиталистического хозяйства сложнее.

За последнее время ряд ученых указывает на то, что существуют более короткие, но несезонные колебания конъюнктуры. Я имею в виду, например, работы Кичина, который, не отрицая существования цикличности в 7-11 лет, указывает на существование более коротких периодов колебаний конъюнктуры, примерно в 3–3,5 года.

Указание на колебания конъюнктуры длительностью примерно в 3,5 года встречается и у других авторов, например у Лакомба. Далее, американские статистики и экономисты, объединяющиеся, в частности, около Гарвардского бюро, хотя они и отказываются от идеи строгой периодичности колебаний конъюнктуры, все же отмечают, что в Америке капиталистический цикл развертывается примерно в течение 3,5 года. Эти исследуемые ими циклы более или менее соответствуют тому, что в Европе исследовалось под именем 7–11-летнего цикла. Таким образом, указания на существование более коротких циклов имеют, как мне кажется, двойственный характер. С одной стороны, этот короткий цикл выдвигается как особый тип колебаний конъюнктуры. С другой стороны, он выдвигается как тот же тип промышленно-торгового цикла, который был известен ранее, только более сжатый во времени. Я не имею в виду входить здесь в обсуждение вопроса о существовании этих коротких или малых циклов и об их природе. В своем докладе я имею в виду особый третий тип циклических колебаний, а именно – большие циклы.

Уже некоторое время тому назад при изучении динамики капиталистического общества я натолкнулся на явления, которые было трудно объяснить, не допустив существования длительных и очень глубоких и значительных по своему влиянию колебательных процессов в народнохозяйственной динамике.

Натолкнувшись на такие явления, уже в 1922 г. я высказал мысли о существовании больших циклов конъюнктуры в работе "Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны". Однако эта мысль была основана тогда лишь на некоторых довольно отрывочных данных.

Вопрос о больших циклах совершенно не разработан в литературе. Необходимо, однако, отметить, что мысль о существовании больших волн в динамике капиталистического хозяйства не является абсолютно новой.

Отдельные авторы, как Лескюр, Афталион, Мур, Шпитгоф, Лейтон, Кассель, Каутский и др., все же подходили к этому предмету, правда, в довольно отрывочной и случайной форме. Мнения их по вопросу о существовании больших циклов различны.

Одни из них, по-видимому, склонны признать вероятность существования больших циклов. Другие констатируют существование длительных периодов повышения и понижения конъюнктуры, но не дают определенного ответа на вопрос о цикличности в смене этих периодов. Третьи, отмечая большие периоды подъемов и понижений конъюнктуры, определенно отрицают их цикличность, рассматривая их как результат случайных факторов и сдвигов в хозяйственной жизни.

Но в общем мне неизвестно ни одного автора, который бы исследовал вопрос о больших циклах достаточно тщательно и специально, ни одного автора, который бы признавал существование этих циклов вполне определенно и ясно.

У нас высказанная мною в 1922 г. мысль о существовании больших циклов конъюнктуры встретила в литературе скорее отрицательное отношение. Так, Л.Д. Троцкий в статье "О кривой капиталистического развития", не отрицая наличия больших волн конъюнктуры, отказался признать их закономерный и циклический характер и рассматривает их как следствие привходящих и в этом смысле случайных обстоятельств экономического и политического характера. Тем не менее он признал необходимым проверить эмпирически указанные мной периоды больших колебаний конъюнктуры . Больше того, его предшествующая работа "Новая экономическая политика России и перспективы мировой революции" давала основание думать, что он признает существование больших циклов. Определенно отрицательное отношение к идее больших циклов высказал Н. Осинский. Наоборот, их существование, по-видимому, признает В.Е. Мотылев.

Продолженные мною более детальные специальные работы по вопросу о больших циклах укрепили меня в мысли об их существовании. Ниже я имею в виду изложить основные результаты этих работ.

Исследование вопроса о больших циклах чрезвычайно затруднительно. Во-первых, потому, что оно по самому существу вопроса предполагает очень продолжительный период наблюдения динамики экономических конъюнктур. Между тем при всем желании пойти дальше в глубь истории по состоянию данных, а также по мотивам однородности и сравнимости изучаемых явлений мы не можем пойти слишком далеко, дальше конца XVIII в., т.е . до начала широкого развития промышленного капитализма . Во-вторых, потому, что с конца XVIII до середины XIX в. мы не имеем достаточно полных, непрерывных и удовлетворительных данных о динамике конъюнктуры.

Тем не менее я сделал попытку свести и обработать имеющиеся данные как статистического, так и описательного характера по Германии, Франции, Англии и САСШ за возможно более продолжительный период, но все более за период, однородный в отношении основных принципов организации хозяйства, а именно: за период с начала развития промышленного капитализма, т.е. после промышленной революции. Так как до середины XIX в. наиболее систематический статистический материал имеется по Англии и Франции, то в основу доклада я положу данные именно по этим странам. Данные по другим странам, в частности по САСШ, я привлекаю лишь в некоторых отдельных случаях.

Прежде чем перейти к рассмотрению фактических колебаний конъюнктуры, укажу на метод обработки данных, который был применен при изучении отдельных экономических элементов. Я знаю, что все элементы капиталистического хозяйства органически связаны между собой . Поэтому если бы я изучал законы развития капиталистического общества в их целом, то, разумеется, я должен был бы иметь в виду синтетическую точку зрения . Однако ввиду сложности и новизны проблемы я должен на данной стадии работы отказаться от этой задачи и повести изложение путем анализа отдельных важнейших элементов капиталистического хозяйства.

Все подвергнутые изучению элементы экономической действительности по характеру своей динамики распадаются прежде всего на две группы. Элементы первой группы характеризуются тем, что наряду с колебательными процессами их динамика не обнаруживает какой-либо общей тенденции роста или падения (Secular trend) или эта тенденция их почти не заметна, по крайней мере за рассматриваемый период. Сюда относятся некоторые чисто ценностные элементы, например товарные цены. При обработке статистических данных о динамике элементов этой группы для выявления больших циклов я пользуюсь элементарными приемами анализа.

Элементы второй группы, каковых большинство, характеризуются тем, что в своей динамике они, будучи органически связаны с общим увеличением объема и размаха экономической жизни общества, наряду с колебательными процессами обнаруживают также тенденции определенного направления, как правило тенденции роста. К элементам этой группы относятся: а) некоторые элементы чисто ценностного характера, например процент на капитал, заработная плата, вклады в банки и т.д., б) элементы смешанного характера, т.е. слагающиеся под влиянием изменения как ценностных, так и натуральных факторов, например объем внешней торговли в ценностном выражении, наконец, в) элементы чисто натурального характера, например данные о продукции различных отраслей промышленности и о потреблении различных товаров. Статистические данные, относящиеся к динамике элементов этой второй группы, взятые в необработанном виде, не вскрывают циклов с достаточной ясностью. Причем они не вскрывают ясно иногда не только больших, но в случаях с чисто натуральными элементами и каких-либо других циклов. И для того чтобы выяснить наличие или отсутствие больших циклов, здесь было необходимо применить более сложные приемы обработки статистических рядов.

Прежде всего годовые величины этих рядов там, где это допускалось природой изучаемого явления, были разделены на количество населения страны. Это было сделано по двум соображениям: 1) делением ежегодных величин ряда на количество населения, прежде всего имелось в виду подойти к определению кривых, выражающих реальный рост хозяйства; 2) так как на протяжении времени территории стран, например Франции, менялись, то, деля первоначальные ряды данных на количество населения, мы делаем величины этого ряда до и после изменения территории, несомненно, более сравнимыми.

Ряды, полученные в результате деления первоначальных данных на количество населения, тем не менее представляют собой все же сложные величины. Они слагаются во всяком случае из двух основных компонентов: а) из общей тенденции (Secular trend) с ее скоростью и б) из ускорения этой основной тенденции. Общая тенденция обрабатываемых рядов развивается равномерно или неравномерно ; но во всяком случае по самому существу своему она лишена цикличности. Я исключаю ее из рядов данных, деленных на население. В целях такого исключения по каждому эмпирическому ряду данных в соответствии с методами математической статистики я строю теоретическую кривую, которая достаточно точно отражала бы общее направление основной тенденции эмпирического ряда.

Конечно, за такой большой период, как 100 и более лет, нелегко найти эту теоретическую кривую. Поэтому на данный вопрос в работе обращалось большое внимание. Я избегал кривых очень высокого порядка, беря, за некоторыми исключениями, самое большее кривую второго порядка. Тем не менее пришлось несколько раз применить и параболу третьего порядка.

Далее, я всячески стремился избежать произвола при этой работе. И в этом огромную услугу оказали мне Н.С. Четвериков и О.Е. Пряхина. Непосредственно статистическую работу вела О.Е. Пряхина при консультации Н.С. Четверикова. Должен сказать, что оба они были достаточно критически настроены к работе и были всегда весьма щепетильны в отношении тщательности выбора кривой при выравнивании. Я думаю, что это разделение труда в работе служит, несомненно, большой гарантией против субъективизма.

Еще одно замечание о природе теоретической кривой. Является ли она чисто статистическим построением или ей соответствуют какие-либо тенденции реального экономического развития? Это очень большой вопрос, и я не могу сейчас входить в его детальное освещение. Формулирую в качестве ответа следующий общий тезис.

Я полагаю, что принципиально теоретической кривой могут соответствовать реальные общеэволюционные тенденции развития хозяйства. Однако мы не можем сказать, что найденные нами теоретические кривые в точности отражают их. Пока мы не располагаем методом определения, насколько точно теоретическая кривая отражает реальные эволюционно-экономические тенденции. Мы в состоянии лишь сказать, достаточно ли хорошо найденная теоретическая кривая отражает тенденцию эмпирического ряда, который нам дай. Во всяком случае вопрос о природе теоретической кривой подлежит дальнейшей разработке. Не останавливаясь на нем, перехожу дальше.

Найдя теоретический ряд, я определяю, далее, для каждого года отклонение от него эмпирического ряда . Очевидно, что ежегодные колебания этого отклонения могут быть изображены в виде кривой, идущей горизонтально. Эта кривая и будет рисовать изменения в ускорении изменения данного ряда. Если общая тенденция изучаемых рядов, во всяком случае за данный период развития капитализма, имеет определенное направление, как правило направление подъема, и не дает циклов, то изменение темпа этого подъема или его ускорение, характеризуемое найденными отклонениями, представляет собой колеблющуюся величину и будет отображать собой смену экономических конъюнктур.

Отсюда ясно, что дальнейшая задача сводилась к тому, чтобы определить: имеются ли большие циклы в полученном ряду отклонений эмпирического ряда от теоретического.

Необходимо, однако, иметь в виду, что если в этом ряду большие циклы и имеются, то в нем имеются не одни эти циклы. Этот ряд должен отображать собой не только большие циклы, но и циклы средние и малые, если они есть, и случайные колебания. Чтобы выявить большие циклы в чистом виде, я делаю последний шаг в обработке данных и подвергаю полученные ряды отклонений выравниванию по методу подвижной средней. При этом чтобы в процессе выравнивания сгладить и тем исключить влияние средних циклов, продолжительность которых равна в среднем приблизительно 9 годам, я беру подвижную среднюю за 9 лет. При помощи ее я, однако, удаляю одновременно влияние не только средних циклов, но и циклов малых, если таковые есть, а также и случайных колебаний. Но это и было для меня необходимо.

Таковы в кратком и общем освещении методы, примененные при обработке данных. Обратимся теперь к результатам и остановимся в первую очередь на изменении среднего уровня товарных цен. Средний уровень товарных цен измеряется при помощи Index numbers. По Франции индекс цен имеется лишь с конца 50-х гг., по Англии и САСШ он имеется с конца XVIII в. (см. диаграмму № 1).

Индексы товарных цен

1901-1910 гг. = 100

Индексы, нанесенные на диаграмму, не подвергались выравниванию и другой обработке. Тем не менее достаточно посмотреть на приведенную диаграмму, чтобы видеть, что, несмотря на все отклонения и неправильности движения, средний уровень товарных цен описывает ряд больших циклов.

Повышательная волна первого цикла охватывает период с 1789 по 1814 г., т.е. 25 лет. Понижательная волна первого цикла начинается с 1814 г. и кончается в 1849 г., т.е. длится 35 лет. Весь цикл движения цен завершается в 60 лет.

Повышательная волна второго цикла начинается с 1849 г. и кончается в 1873 г., т.е. длится 24 года. По САСШ максимум подъема цен приходится, правда, на 1866 г., однако этот подъем объясняется гражданской войной, и отмеченное несовпадение даты перелома цен в САСШ, с одной стороны, и в Англии и Франции – с другой, не нарушает общей картины развития цикла. Понижательная волна второго цикла начинается в 1873 г. и кончается в 1896 г., т.е. длится 23 года. Весь второй цикл завершается в течение 47 лет.

Повышательная волна третьего цикла начинается в 1896 г. и кончается в 1920 г., т.е. длится 24 года. Понижательная волна третьего цикла, по всем данным, начинается в 1920 г.

Таким образом, в движении среднего уровня цен мы констатируем с конца 80-х гг. XVIII в. наличие двух с половиной больших циклов. Продолжительность их не вполне совпадает и колеблется между 47 и 60 годами. Наиболее длительным является первый цикл.

Перехожу к проценту на капитал. О движении процента на капитал удобнее всего судить по данным о динамике: а) учетного процента и б) курсов твердодоходных фондовых бумаг. Так как курс твердодоходных бумаг менее подвержен случайным колебаниям и лучше отражает влияние длительно действующих факторов, то я воспользуюсь здесь лишь данными о курсе государственных фондовых бумаг, а именно: о курсе французской ренты и английской консоли ( см. диаграммы № 2 и 3). Эти диаграммы построены следующим образом. Курсы ренты и консоли за рассматриваемый период обнаруживают вековую тенденцию. В движении курса ренты она исключена при помощи прямой, и на диаграмму нанесены как эмпирические отклонения от прямой, так и отклонения, сглаженные по методу 9-летней подвижной средней. В движении курса консоли вековая тенденция исключена при помощи параболы третьего порядка, и на диаграмму нанесены как эмпирические отклонения, так и отклонения, сглаженные по тому же методу.

Природа курса твердодоходных бумаг, как известно, такова, что он поднимается в период падения и падает в период подъема конъюнктуры и процента на капитал. Отсюда ясно, что если в колебаниях процента большие циклы существуют, то движение курса бумаг должно быть обратным движению товарных цен. Это мы и наблюдаем на диаграмме. Из приведенной диаграммы ясно видно наличие больших циклов в движении курса, а следовательно, и процента на капитал. На диаграмму нанесены данные лишь после наполеоновских войн, т.е. приблизительно с момента, когда первый большой цикл товарных цен достиг своего максимума. На диаграмме поэтому не показан период восходящей волны первого цикла. Однако по имеющимся данным можно полагать, что эта волна имела место и в курсах государственных фондовых бумаг. Действительно, курс английской консоли с 1792 по 1813 г. обнаруживает определенную понижательную тенденцию. В 1792 г. он стоит на уровне 90.04, а в 1813 г. – 58.81. И хотя курс консоли наиболее резко падает в 1797 и 1798 гг., тем не менее это падение эпизодично и общая понижательная тенденция курса с 1792 по 1813 г. выступает с полной отчетливостью.

Принимая во внимание сказанное, можно утверждать, что период с начала 90-х гг. XVIII в. до 1813 г. является периодом восходящей волны процента на капитал, что стоит в полной аналогии с повышательной волной товарных цен за тот же период.

Курс ренты (Франция)

1901-1910 = 100

Курс консоли (Англия)

Начиная с 1813 г., наблюдается повышательная волна курсов или понижательная волна процента, которая достигает предела к половине 40-х гг. По несглаженным данным максимум для консоли падает на 1844 г., а для ренты на 1845 г.

Так заканчивается первый большой цикл движения процента на капитал.

Понижательная волна курса или повышательная волна процента второго цикла идет от 1844-45 гг. до начала 70-х гг. до 1870-1874 гг. С этого времени до 1897 г. курс бумаг вновь повышается, следовательно, процент падает.

Так заканчивается второй большой цикл. С 1897 г. вновь идет падение курса бумаг и повышение процента до 1921 г. Таким образом, наличие больших циклов в движении процента на капитал выступает с полной ясностью. Периоды этих циклов весьма близко совпадают с соответствующими периодами движения товарных цен.

Перехожу к поминальной заработной плате. Я взял для исследования недельную заработную плату рабочих хлопчатобумажной промышленности с 1806 г. и сельскохозяйственных рабочих с 1789 г. по Англии. Так как данные о заработной плате сельскохозяйственных рабочих до 50-х гг. в сводке проф. А.Л. Боули имеются лишь в относительных величинах с базой на 1892 г., то и другие данные о заработной плате по Англии были переведены в форму индекса с базой на 1892 г. Все данные исчислены в золотой валюте (см. диаграммы № 4, 5).

Недельная заработная плата рабочих хлопчатобумажной промышленности (Англия)

1892 г. = 100

На диаграммы нанесены эмпирические ряды, вековые тенденции, эмпирические отклонения от теоретического ряда и те же отклонения, сглаженные по методу 9-летней подвижной средней. Из диаграммы видно, что с 90-х гг. XVIII в. [темп движения ] заработной платы повышается и достигает максимума в период 1805-1817 гг.: причем по всем имеющимся данным вероятный действительный максимум его падает около периода 1812-1817 гг. Достигнув максимума, темп движения заработной платы понижается до конца 40-х – начала 50-х гг. XIX в. Здесь кончается первый большой цикл ее.

С конца 40-х – начала 50-х гг. наблюдается ускоренный рост заработной платы до 1873-1876 гг. Затем следует вновь ослабление темпа ее роста до 1888-1895 гг. Здесь кончается второй цикл.

Затем вновь обнаруживается ускорение роста заработной платы, продолжающееся, по имеющимся данным, до 1920-1921 гг.

Таким образом, несмотря на всю скудость материалов о заработной плате, в ее движении наблюдается несомненное существование больших циклов, причем их периоды достаточно близко совпадают с периодами циклов в товарных ценах и проценте на капитал.

Возьмем обороты внешней торговли . Для изучения больших циклов в области торговли мы берем сумму экспорта и импорта без реэкспорта по Англии и Франции. Первоначальные данные были разделены на количество населения. Вековое движение полученных рядов было исключено . Анализу подвергнуты отклонения от теоретических кривых. Первоначальные данные, теоретический уровень их, эмпирические отклонения от него и отклонения, сглаженные по методу 9-летней подвижной средней, нанесены на диаграммы № 6 и 7.

Из этих диаграмм мы не можем судить о характере движения кривой с конца XVIII в., т.е. о повышательной волне первого изучаемого большого цикла, так как приводимые данные начинаются лишь с начала XIX в.

Оборот внешней торговли (Франция) на 1000 душ населения в 1000 франков

Оборот внешней торговли (Англия) на 1000 душ населения в 1000 фунтов стерлингов

Но понижательная волна первого цикла на диаграммах выявлена вполне отчетливо. К сожалению, по той причине, что данные начинаются лишь с начала XIX в. в силу свойств применяемого метода1, мы не можем точно судить о начальном моменте перелома кривой к понижению. По несглаженной кривой для Англии можно думать, что этот перелом приходится, по-видимому, на период 1810-1815 гг.

Конец понижательной и начало повышательной волны по Франции приходится по несглаженной кривой на 1848 г. По Англии этот конец выявлен менее рельефно. По несглаженной кривой здесь имеют место три минимума: один в 1837 г., другой в 1842 г. и третий в 1855 г. Между вторым и третьим из них, преимущественно с 1849 г., лежит период повышения кривой до 1853 г. Оно обязано, по-видимому, воздействию главным образом двух причин – отмене хлебных пошлин (1849 г.) и европейской революции на континенте. Равным образом резкое понижение кривой в 1853-1855 гг. связано с Крымской войной, в которой участвовала и Англия. Как бы то ни было, момент перелома этой понижательной волны в темпе развития внешней торговли Англии выявляется не вполне отчетливо.

Но во всяком случае из диаграмм ясно, что по Англии с конца 30-х или с начала 50-х гг., а по Франции с конца 40-х гг. в темпе роста внешней торговли идет повышательная волна, которая заканчивается по несглаженным данным в 1872-1873 гг. С этого момента в той и другой стране обнаруживается вторая понижательная волна, которая кончается в 1894-1896 гг. По ее окончании наблюдается новая повышательная волна до мировой войны.

Таким образом, и данные о внешней торговле достаточно убедительно обнаруживают два больших цикла, причем периоды этих циклов (за изъятием отмеченной особенности по Англии в 30-50-х гг. XIX в.) близко соответствуют периодам циклов, обнаруженных на других данных.

Перехожу теперь к анализу добычи и потребления угля, а также производства чугуна и свинца. До сих пор мы рассматривали динамику или чисто ценностных (цены, процент на капитал, заработная плата ), или смешанных показателей (торговля). Однако работа была бы лишена значительной доли убедительности, если бы я ограничился рассмотрением указанных элементов. Необходимо проанализировать динамику чисто натуральных элеметов.

Для анализа я беру добычу угля в Англии и потребление его во Франции, а также производство чугуна и свинца в Англии. При обработке первоначальные данные были разделены на количество населения. Вековое движение из полученных рядов было исключено.

Для анализа взяты отклонения от теоретических кривых, сглаженные по методу 9-летней подвижной средней. Все данные нанесены на диаграммы № 8 и 9.

К сожалению, непрерывные данные о продукции взятых товаров и о потреблении угля имеются лишь за период с 30-х гг. и даже с 50-х гг. XIX в. Поэтому они позволяют выявить не более чем полтора-два больших цикла. Но, обращаясь к диаграммам, мы видим, что все же большие циклы выявлены ими с полной отчетливостью.

До конца 40-х гг. наблюдается замедление в темпе роста потребления угля. С конца 40-х гг. темп этот повышается и достигает максимума по сглаженной кривой (на диаграмме) в 1865 г., а по несглаженной в 1873 г. В 1873 г. по несглаженной кривой дает максимум и добыча угля в Англии. Далее следует понижательная волна, заканчивающаяся в период 1890-1894 гг. Затем вновь наблюдается длительный подъем. Таким образом, на данных о динамике темпа добычи и потребления угля мы отчетливо наблюдаем почти два больших цикла. Периоды их вполне корреспондируют периодам таких же циклов в динамике других элементов, рассмотренных выше.

Равным образом достаточно отчетливо даны полтора больших цикла на диаграммах № 10 и 11, где нанесены кривые темпа производства чугуна и свинца в Англии, их уровень, эмпирические и сглаженные отклонения от уровня.

Добыча угля (Англия) в тоннах на 1000 душ населения

Потребление минерального топлива (Франция) на 1000 душ населения

Производство свинца (Англия) в тоннах на 1000 душ населения

Производство чугуна (Англия) в тоннах на 1000 душ населения

На этом в целях краткости я закончу систематический анализ больших циклов в динамике отдельных элементов. Отмечу, однако, что нами были изучены и некоторые другие данные. При этом ряд из них равным образом обнаруживает наличие больших циклов приблизительно по тем же периодам, какие были найдены в разобранных выше данных, хотя некоторые из них и не обнаруживают их с такой отчетливостью, как данные, рассмотренные выше.

Так, из ценностных элементов эти циклы обнаружили портфель Французского банка и вклады в сберегательные кассы Франции. Из элементов смешанного, ценностно-натурального характера эти циклы обнаружили взятые отдельно французский и английский импорт и экспорт. В динамике показателей натурального характера эти циклы констатированы для добычи угля в САСШ, Германии и для мировой, для производства чугуна – мирового и в САСШ, для производства свинца и стали в САСШ, для количества веретен хлопчатобумажной промышленности в САСШ, для посевных площадей хлопка в САСШ и овса во Франции.

Наоборот, больших циклов нам совершенно не удалось обнаружить в динамике потребления хлопка во Франции, в производстве шерсти и сахара в САСШ и в динамике некоторых других элементов.

Из предыдущего изложения можно сделать следующие выводы.

1. Динамика изученных элементов обнаруживает большие циклы.

2. В отношении тех элементов, динамика которых за рассмотренный период не обнаруживает определенной или резко выраженной тенденции роста или падения (Secular trend), как, например, цены, эти циклы проявляются в волнообразной смене их уровня. В отношении же тех элементов, динамика которых такую тенденцию обнаруживает, циклы эти проявляются в волнообразной смене темпа развития этой тенденции.

3. Большие циклы отдельных изученных элементов более или менее совпадают во времени, хотя и не вполне. Это наглядно видно из сводной табл. 1, где нанесены результаты изучения не только рассмотренных выше элементов, но и некоторые другие.

Просмотр таблицы убеждает, что в циклах динамики приведенных элементов по отдельным странам, несмотря на всю трудность обработки этих данных, существует весьма близкое соответствие во времени . Отклонений от наиболее общего правила расположения циклов очень немного. И было бы, конечно, более удивительно и странно отсутствие этих исключений, чем их наличие.

4. Считая пока невозможным определить совершенно точно годы перелома в развитии больших циклов и учитывая неточность определения моментов таких переломов (на 5-7 лет), проистекающую из самого метода анализа данных, можно все же наметить следующие наиболее вероятные границы больших циклов, Конечно, факт существования больших циклов в динамике изученных элементов еще не говорит с необходимостью о том, что такие циклы существуют и в динамике всех других здесь не рассмотренных элементов. Решение вопросов о том, какие из них обнаруживают эту цикличность, является задачей дальнейшего специального исследования. В своем исследовании, как отмечено выше, я обнаружил и такие элементы, в динамике которых больших циклов нет.

Однако признание существования больших циклов вовсе не предполагает, что они абсолютно всеобщи и обнаруживаются в динамике всех элементов.

6. Установленные выше большие циклы важнейших элементов экономической жизни имеют международный характер, причем в отношении европейских капиталистических стран периоды этих циклов близко совпадают. На основании приведенных данных можно утверждать, что последнее положение имеет силу и для САСШ. Однако это не мешает думать, что в динамике развития капитализма этой страны, и в частности в периодах колебания ее динамики, имеются и свои особенности.

Предыдущие выводы получены на основании анализа статистических кривых, отображающих динамику отдельных элементов хозяйственно-капиталистической жизни. Мы хорошо сознаем, что рассмотрения только этих кривых недостаточно для того, чтобы вполне установить существование больших циклов. Чтобы сделать выводы из анализа кривых более убедительными, чтобы не стать при этом анализе жертвой какого-либо дефекта статистического метода, особенно за наиболее ранний период, необходимо также изучить развитие капитализма в его конкретных чертах и не только на основании цифр, но и на основании описательных данных. В меру возможности мы такую работу произвели, и она лишь укрепила наши выводы, изложенные выше. Однако в данном докладе я не могу входить в изложение этих дополнительных данных историко-описательного характера.

Не входя в изложение упомянутого дополнительного материала, мы считаем тем не менее необходимым отметить в развитии больших циклов четыре эмпирические правильности, которые можно установить при более или менее внимательном изучении конкретного хода развития экономической жизни и которые мы считаем чрезвычайно важными не только для характеристики больших циклов, но и для их понимания.

Первая эмпирическая правильность сводится к следующему. Перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда в самом начале ее наблюдаются значительные изменения в основных условиях хозяйственной жизни общества. Эти изменения обычно выражаются (в той или иной комбинации) в глубоких изменениях техники производства и обмена (которым в свою очередь предшествуют значительные технические изобретения и открытия), в изменении условий денежного обращения, в усилении роли новых стран в мировой хозяйственной жизни и т.д.

Несомненно, что указанные изменения в той или иной степени совершаются непрерывно и их можно наблюдать на протяжении всей истории капитализма. Но, по-видимому, они протекают неравномерно и наиболее интенсивно выражены именно перед началом повышательных волн больших циклов и в начале их.

Так, обращаясь к первому циклу, нужно отметить, что повышательная волна его начинается в разгар промышленной революции и глубоких изменений в производственных отношениях, прежде всего Англии, в меньшей степени Франции и др. стран. Промышленная революция охватила почти все основные отрасли промышленности – прядильную и ткацкую, химическую и металлургическую и др. Она сказалась также и на технике путей сообщения.

Но промышленной революции предшествует и ей сопутствует ряд значительных технических изобретений, более многочисленных и важных, чем в обычное время. Этот период охватывает время приблизительно с 1764 по 1795 г. Многие из этих изобретений являются новыми. Некоторые из них являются значительным усовершенствованием более ранних.

В вопросе о технических изобретениях необходимо различать момент их появления и момент приложения их на практике. И если период значительных изобретений начинается с середины 60-х гг. XVIII в., то преимущественно после 70-х гг., в 80-х гг. и позже эти технические изобретения находят широкое практическое применение и производят действительную промышленную революцию.

До сих пор мы говорили об изменениях исключительно в сфере техники и условий производства.

Однако начало повышательной волны первого цикла сопровождается не только глубокими изменениями в условиях техники. С 90-х гг. XVIII в. наблюдается первый значительный шаг к выступлению САСШ на мировом рынке, следовательно, наблюдается значительное расширение его орбиты.

Началу повышательной волны второго большого цикла равным образом предшествует ряд крупнейших технических изобретений. Среди них можно указать: значительное усовершенствование паровоза (1824 г.), изобретение турбины (1824-1827), начало использования портлаидского цемента (1824), начало добычи чилийской селитры (1830), конструирование жнейки (1831), построение первого автомобиля (1831), открытие индукции (Фарадей, 1832), открытие гальванопластики (Якоби, 1833), изобретение электрической лодки (1834), изобретение электромагнитного телеграфа (1832), телеграфа Морзе (1837), постройка первого колесного парохода (1836), изобретение обжигательных печей, действующих генераторным газом (1838), изобретение парового насоса (1840), парового молота (1842), изобретение ротационного пресса (1846), введение процесса бурения с постоянным током воды высокого давления (1846), изобретение швейной машины (1847), устройство кабеля (1848). Многие указанные усовершенствования техники и новые технические изобретения с соответствующим запозданием были широко использованы промышленностью, После появления необходимых экономических условий они повели к формированию новых отраслей промышленности. В различных существующих отраслях они привели к улучшению методов производства. Особенно глубокую революцию они произвели в области средств сообщения. Как известно, в САСШ, Англии и Франции с 30-40-х гг. XIX в. мы наблюдаем бурный рост железнодорожного и водного транспорта.

Таким образом, и перед началом повышательной волны второго большого цикла мы наблюдаем полосу значительных изменений в области техники производства и транспорта.

Но эти изменения сопровождаются еще двумя крупными явлениями. Во-первых, – и это стоит, несомненно, в связи с развитием морского транспорта, – с конца 30-х гг. намечается второй после конца XVIII в. этап в усилении роли САСШ на мировом рынке.

Во-вторых, с конца 40-х – начала 50-х гг. после открытия золотых россыпей в Калифорнии и Австралии (1847-1851) значительно возрастает добыча золота. Таковы важнейшие изменения в условиях хозяйственной жизни перед началом повышательной волны второго цикла и в начале ее. Повышательной волне третьего большого цикла равным образом предшествуют крупнейшие изменения в условиях хозяйственной жизни, и прежде всего в области техники.

В связи с бурным прогрессом естествознания с 70-х гг. XIX в. наблюдается полоса значительных изобретений в области техники, особенно в области электротехники. Среди технических изобретений можно указать как главнейшие: динамомашину постоянного тока Грамма (1870), вакуум-насос Шпренгеля (1875), машину для получения аммиака (1875), сверлильный станок (1875), газовый мотор (1876), электропередачу с постоянным током (1877), электрический телефон (1877), Томасов метод производства стали (1878), воздушный тормоз Вестингауза (1879), электрический локомотив Сименса (1878), открытие азотисто-водородной кислоты (1880), электрическую железную дорогу (1880), электрическую сварку и ковку (1881-1889), электрический трамвай (1881), трансформаторы (1882), бездымный порох (1884), первый удачный дирижабль Ренара и Кредса (1884), бензиновые двигатели (1885), электрический подъемник (1887), электропередачу переменного тока (1891), электроплавку (1892), беспроволочный телеграф (1892), мотор Дизеля (1893), аэропланы (1895), сдвоенную паровую машину (1898 г.).

Эти успехи техники 70-90-х гг. прошлого века скоро нашли широкое применение промышленной практике. Особенно глубокий переворот, своего рода новая промышленная революция, наблюдается в области химической и электрической промышленности. Применение электричества с 90-х гг. пошло быстрыми шагами вперед и привело к перевороту в моторной технике, в области силовых и рабочих машин, в области техники освещения и связи. И как широкое применение пара в первой половине XIX в. совпало с началом общего повышения темпа хозяйственной жизни, так широкое применение электричества и химических знаний совпало с началом нового периода повышение темпа хозяйствершого развития.

Однако начало повышательной волны 3-го большого цикла совпадает не только с указанными успехами естествознания и техники производства, а также еще с тремя крупными изменениями в условиях развития хозяйственной жизни.

Сюда относится, во-первых, увеличение добычи золота с середины 80-х и особенно с 90-х гг.

Во-вторых, установление в 70-х-90-х гг. золотого денежного обращения в целом ряде стран (Германия, Швеция, Норвегия, Нидерланды, Россия, Австро-Венгрия, Япония, САСШ).

Наконец, в-третьих, широкое вовлечение в мировые экономические отношения стран молодой культуры (Австралия, Аргентина, Чили, Канада и др.).

Таким образом, из приведенных выше данных можно заключить о существовании следующей эмпирической правильности. В течение примерно двух десятилетий перед началом повышательной волны большого цикла наблюдается оживление в сфере технических изобретений. Перед началом и в самом начале повышательной волны наблюдается широкое применение этих изобретений в сфере промышленной практики, связанное с реорганизацией производственных отношений. Начало больших циклов обычно совпадает с расширением орбиты мировых экономических связей. Началу двух последних циклов предшествуют, наконец, серьезные изменения в добыче драгоценных металлов и в денежном обращении.

Констатируя эту правильность, мы, однако, во-первых, подчеркиваем ее эмпирический характер: как таковая, она лишена точности и, несомненно, допускает исключения. Во-вторых, выдвигая ее, мы абсолютно не склонны думать, что здесь дано какое-либо объяснение причин больших циклов. Пока мы занимаемся вопросом не о причинах, а о характеристике хода больших циклов.

Обратимся ко второй эмпирической правильности. Эта правильность, по нашему мнению, сводится к следующему. Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социальными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, войны), чем периоды понижательных волн. Для краткости подтвердим эту мысль следующим простым перечнем исторических событий, который, однако, не претендует на исчерпывающую полноту.

I. Период повышательной волны первого большого цикла:

1) Провозглашение независимости САСШ и установление их конституции – 1783-1789 гг.; 2) французская революция 1789-1804 гг.; 3) первая военная коалиция против Франции и первый период наступательных войн Французской республики – 1793-1797 гг.; 4) война Франции с Англией (с 1793 по 1797 г. Англия участвует коалиции) – 1793-1802 гг.; 5) вторая коалиция против Франции и второй период ее наступательных войн – 1798-1802 гг.; 6) военно-политические революции и реформы в Голландии, Италии, Швейцарии, Германии, Испании, Португалии и других странах под прямым воздействием Франции – 1794-1812 гг.; 7) война России с Турцией – 1806-1812 гг.; 8) второй раздел Польши – 1793 г.; 9) третий раздел Польши – 1795 г.; 10) третья коалиция против Франции – 1805 г.; четвертая коалиция против Франции – 1806-1807 гг.; континентальная блокада – 1807-1814 гг.; 13) восстания и войны в Испании и Италии с 1808 г.; 14) пятая коалиция против Франции – 1809-1810 гг; 15) поход на Россию и отступление – 1812-1813 гг.; 16) испанская конституция – 1812 г.; 17) шестая коалиция против Франции и крушение империи Наполеона – 1813-1814 гг.; 18) временное возвышение Наполеона и окончательное поражение его в 1815 г.

II. Период понижательной волны первого большого цикла:

1) революционное возбуждение в Испании и провозглашение конституции 1812 г. – в 1820 г.; 2) революционное возбуждение в Италии (Карбонары) и подавление его реакционной коалицией европейских держав – 1820-1823 гг.; 3) война с Турцией 1828-1829 гг. в связи с борьбой за независимость Греции; 4) Июльская революция во Франции в 1830 г. и ее рецидивы в последующие годы (Париж, Лион) – 1830-1834 гг.; 5) движение чартистов в Англии – 1838-1848 гг.

III. Период повышательной волны второго большого цикла:

1) Февральская революция во Франции 1848 г.; 2) революционное движение в Италии и вмешательство иностранных сил – 1848-1849 гг.; 3) революционное движение в Германии – 1848-1849 гг.; 4) революционное движение в Австрии и Венгрии и подавление его в последней иностранным вмешательством – 1848-1849 гг.; 5) бонапартистский переворот во Франции 1851 г.; 6) Крымская война 1853-1856 гг.; 7) образование Румынии – 1859 г.; 8) война Австрии с Италией и Францией – 1858-1859 гг.; 9) национальное движение в Италии за ее объединение – 1859-1870 гг.; 10) национальное движение в Германии за ее объединение – 1862-1870 гг.; И) гражданская война в Соединенных Штатах Северной Америки – 1861-1865 гг.; 12) восстание Герцеговины – 1861 г.; 13) война Пруссии и Австрии против Дании – 1864 г.; 14) война Австрии и южногерманских государств с Пруссией и Италией – 1866 г.; 15) освобождение Сербии – 1867 г.; 16) франко-прусская война 1870-1871 гг.; 17) революция в Париже, Парижская коммуна и ее подавление – 1870-1871 гг.; 18) образование Германской империи – 1870-1871 гг. 375

IV. Период понижательной волны второго большого цикла:

1) восстание Герцеговины против Турции – 1875 г.; 2) русско-турецкая война при вмешательстве Австрии – 1877-1878 гг.; 3) начало раздела Африки между европейскими империалистическими странами (Франция, Германия, Италия, Англия), сопровождающееся столкновениями с туземцами, – 1870-1890 гг.; 4) образование объединенной Болгарии – 1885 г.

V. Период повышательной волны третьего большого цикла:

1) столкновение Японии и Китая – 1895 г.; 2) война Турции с Грецией из-за Крита – 1897 г.; 3) испано-американская война 1898 г.; 4) англо-бурская война 1899-1902 гг.; 5) военная экспедиция великих держав в Китай – 1900 г.; 6) объявление Федерации Австралийской республики – 1901 г.; 7) русско-японская война – 1904-1905 гг.; 8) русская революция 1905 г.; 9) турецкая революция 1908 г.; 10) аннексия Боснии и Герцеговины – 1908 г.; 11) военная экспедиция Франции в Марокко и мароккский конфликт между Францией и Германией – 1907-1909 гг.; 12) военное столкновение Италии с Турцией из-за Триполи – 1911-1912 гг.; 13) первая Балканская война 1912-1913 г.; 14) вторая Балканская война 1913 г.; 15) новый переворот в Турции – 1913 г.; 16) китайская революция с 1911 г.; 17) мировая война 1914-1918 гг.; 18) русская революция в феврале 1917 г.; 19) Октябрьская революция в России, гражданская война и иностранная интервенция – 1917-1921 гг.; 20) революция в Германии – 1918-1919 гг.; 21) революция в Австро-Венгрии – 1918-1919 гг.; 22) переустройство карты Европы по Версальскому миру – 1918 г.

Из приведенного перечня видно, что на периоды повышательных волн больших циклов приходится наибольшее количество важнейших социальных потрясений, как революционных, так и военных. Но констатируя эту эмпирическую правильность, мы опять не устанавливаем какой-либо причинной зависимости явлений и не имеем в виду объяснения больших циклов.

Третья эмпирическая правильность, которая может быть констатирована в ходе больших циклов, заключается в том, что понижательные волны этих циклов сопровождаются длительной депрессией сельского хозяйства.

Факт сельскохозяйственной депрессии после наполеоновских войн, т.е. в период понижательной волны первого большого цикла, исследован очень мало. Однако эта депрессия, несомненно, имела место. Во всяком случае в Англии она проявилась совершенно рельефно. Сельскохозяйственная депрессия эта выразилась прежде всего в том, что абсолютный уровень цен сельскохозяйственных товаров резко понизился. Так, например, цена пшеницы, составлявшая за период 1796-1816 гг. в среднем 84 шилл. 4 пенса за квартер, несмотря на повышение защитительных ввозных пошлин, в среднем за период 1816-1845 гг. равнялась только 61 шилл. 2 пенсам за квартер. Аналогичное и даже более сильное падение наблюдается в ценах шерсти, льна, сахара и табака.

Но так как в этот период падали цены и промышленных товаров, то указанное понижение абсолютного уровня цен сельскохозяйственных товаров могло бы и не обозначать столь глубокой депрессии сельского хозяйства, если бы падение это не было более значительно, чем падение промышленных цен. Однако в действительности положение сельского хозяйства осложнялось именно тем, что цены важнейших сельскохозяйственных товаров падали относительно значительнее, и, следовательно, покупательная сила этих товаров понижалась.

Несмотря на то что период с 1815 по 1849 г. был периодом повышения ввозных хлебных пошлин, тем не менее покупательная сила пшеницы, повышавшаяся до половины 10-х годов (точнее – до 1817 г.) и стоявшая в 1816-1820 гг. на уровне 116,2, затем, хотя и с колебаниями, понижается. Покупательная же сила шерсти и льна, где не было влияния протекционизма, падает чрезвычайно [см. табл. 2].

Факт существования сельскохозяйственной депрессии после наполеоновских войн доказывается также тенденциями изменения земельной ренты. По исчислениям Томсона рента на акр с начала XVIII в. повышалась в Англии до 1818 г.; в 1818 г. она равнялась 19 шилл. 4 пенсам на акр; в дальнейшем рента, хотя и с колебаниями, понижается до 1840 г.; в 1839 г. она составляла уже 18 шилл. 5 пенсов.

Наконец, реальность этой сельскохозяйственной депрессии подчеркивается тем фактом, что в это время английский парламент избирает ряд специальных комиссий по определению состояния сельского хозяйства и выработке мер против депрессии его. Эти комиссии работали в 1820, 1821, 1822, 1833 и 1836 гг.

Комиссии собрали богатейшие материалы, рисующие причины, формы и глубину сельскохозяйственной депрессии.

Но если сельскохозяйственная депрессия, приходящаяся на понижательный период первого цикла, мало исследована, то депрессия, приходящаяся на понижательный период второго большого цикла (с 70-х гг. прошлого века), исследована довольно подробно. Эта депрессия охватила почти все основные европейские страны и совершенно явственно сказалась в Северо-Американских Соединенных Штатах.

Факт этой депрессии выявляется также в падении как абсолютного уровня цен сельскохозяйственных товаров, преимущественно продуктов полеводства, так и в относительном падении их покупательной силы. По Англии это падение характеризуется следующими цифрами (см. табл. [3]).

Факт рассматриваемой депрессии проявился также и в падении земельной ренты. По указанному выше исследованию Томсона земельная рента с 28 шилл. 10 пенсов на акр в 1872-1874 гг. понизилась до 22 шилл. 10 пенсов к 1890-1892 гг.

Наконец, симптомом сельскохозяйственной депрессии и в данном случае является факт избрания в Англии специальных парламентских комиссий по выяснению причин депрессии и мер борьбы против нее. Первая комиссия (Richmond Commission) работала с 1879 по 1882 г. В 1893 г. была образована вторая комиссия по изучению сельскохозяйственной депрессии. В докладах, протоколах и других материалах этих комиссий собран подробнейший материал, выясняющий конкретные формы и условия возникновения и развития сельскохозяйственной депрессии.

Заканчивая данный раздел доклада, заметим, что после кризиса 1920 г., когда по всем данным капиталистический мир вступил в период понижательной волны третьего большого цикла, вновь обнаружились признаки длящейся сельскохозяйственной депрессии. Она имеет место в европейских странах, но острее всего дает себя знать на этот раз в САСШ. Любопытно отметить, что развитие сельскохозяйственной депрессии заставило и американцев, подобно в свое время англичанам, прибегнуть к образованию специальных комиссий по сельскохозяйственной депрессии. Первая комиссия была образована парламентом в 1921 г., вторая комиссия – в конце 1924 г.

Четвертая наблюдаемая правильность сводится к следующему. Большие циклы экономической конъюнктуры выявляются в том же едином процессе динамики экономического развития, в котором выявляются и средние циклы с их фазами подъема, кризиса и депрессии. Средние циклы поэтому как бы нанизываются на волны больших циклов. Но если это так, то ясно, что характер фазы большого цикла, на которую приходятся данные средние циклы, не может не отражаться на ходе средних циклов. Действительно, если мы возьмем средние циклы, падающие на понижательный период большого цикла, то очевидно, что все повышательные тенденции элементов, участвующих в средних циклах, будут ослабляться, а все понижательные тенденции их будут усиливаться общей понижательной волной большого цикла. Если, наоборот, мы возьмем средние циклы, падающие на повышательный период большого цикла, то будем наблюдать обратную картину. Отсюда – средние циклы, приходящиеся на понижательный период большого цикла, должны характеризоваться особой длительностью и глубиной депрессий, краткостью и слабостью подъемов. Средние циклы, приходящиеся на повышательный период большого цикла, должны характеризоваться обратными чертами.

Факты вполне подтверждают выставленные положения. По данным Шпитгофа мы имеем следующую картину (см. табл. 4).

Отсюда легко видеть, что в период понижательных волн большого цикла закономерно преобладают годы депрессий, а в период повышательных волн большого цикла – годы подъемов. Известно, что после кризиса 1920 г. наблюдается длительное депрессивное состояние мирового хозяйства и подъемы конъюнктуры имеют неустойчивый характер. Это явление получает новое освещение, если признать существование закономерности больших циклов и допустить, что с 1920 г. мир вступил в понижательную волну третьего большого цикла. Можно ли на основании всего предыдущего изложения считать, что существование больших циклов в динамике капиталистического хозяйства доказано? Данные, которые мы могли привести для решения этого вопроса, охватывают в некоторых случаях до 140 лет. На этот период приходится всего два с половиной закончившихся цикла. Очевидно, что если доступный нашему изучению отрезок времени и достаточен, чтобы решить вопрос о существовании больших волн конъюнктуры, то он не достаточен, чтобы с полной категоричностью признать и цикличность этих волн. Однако мы считаем имеющиеся данные достаточными, чтобы признать большую вероятность этой цикличности.

Основанием для такого утверждения являются не только рассмотренные выше фактические материалы, но и неубедительность возражений против признания цикличности больших волн в капиталистической динамике. Остановимся на этих возражениях.

Указывают, что большие волны конъюнктуры лишены той правильности, какую обнаруживают средние или промышлеыно-капиталистические циклы, связанные с кризисами. Однако это не так. Если, говоря о правильности, иметь в виду правильность повторения их во времени, то нужно признать, что большие волны до сих пор обнаруживались с неменьшей правильностью, чем средние волны. Строгой периодичности в социально-экономических явлениях вообще нет. Нет ее и в средних волнах. Продолжительность средней волны колеблется, по крайней мере, от 7 до 11 лет, т.е. амплитуда колебания доходит в них до 57 %.

Продолжительность наблюдавшихся больших волн колеблется от 48 до 60 лет, т.е. дает амплитуду всего в 25%.

Если, говоря о правильности, иметь в виду солидарность и одновременность колебания различных элементов экономической жизни, то равным образом нужно признать, что у больших воли она имеется в той же степени, как и у средних волн.

Если, наконец, говоря о правильности, иметь в виду, что средние циклы проявляются в международном масштабе, то и в этом отношении большие волны не отличаются от средних циклов.

Таким образом, ясно, что в больших волнах имеет место не меньшая правильность, чем в средних волнах. И если последние мы согласны признать циклическими, то нет оснований не считать циклическими и большие волны.

Указывают, далее, иногда, что в то время как средние циклы вызываются внутренними причинами динамики капиталистического хозяйства, большие волны динамики вызываются случайными, привходящими условиями и событиями, например: 1) изменениями техники, 2) войнами и революциями, 3) вовлечением новых территорий в орбиту мирового хозяйства и 4) колебаниями в добыче золота.

Эти соображения весьма существенны. Но тем не менее и они не состоятельны. Слабость их состоит в том, что они повертывают причинную связь и принимают следствие за причину, или видят случайность там, где имеет место закономерность. Мы сознательно остановились выше на установлении некоторых эмпирических правильностей в ходе больших циклов. Эти правильности помогут теперь критически разобраться в приведенных возражениях. Остановимся на них по пунктам.

1. Изменения в области техники, бесспорно, оказывают могущественное влияние на ход капиталистической динамики. Но никто не доказал, что эти изменения техники случайны и привходящи.

Изменения в области техники производства предполагают, как уже отмечалось выше, два условия: 1) наличие соответствующих научно-технических открытий и изобретений и 2) хозяйственные возможности применения этих открытий и изобретений на практике. Было бы, конечно, ошибкой отрицать в научно-технических открытиях и изобретениях элемент творчества. Но с научной точки зрения было бы еще большей ошибкой думать, что направление и интенсивность этих открытий и изобретений совершенно случайны. Неизмеримо вероятнее предположить, что направление и интенсивность научно-технических открытий и изобретений являются функцией запросов практической действительности и предшествующего развития науки и техники.

Однако чтобы имело место действительное изменение техники производства, наличия научно-технических изобретений еще недостаточно. Научно-технические изобретения могут быть, но могут оставаться недейственными, пока не появятся необходимые экономические условия для их применения. Пример тому – факт научно-технических изобретений в XVII в. и в начале XVIII в., нашедших широкое применение лишь в эпоху промышленной революции конца XVIII в. Но если так, то очевидно, что исчезают основания думать о случайном и привходящем характере изменений техники. Мы видели, что самое развитие техники включено в ритмический процесс развития больших циклов.

2. Войны и революции равным образом не могут не иметь весьма глубокого влияния на ход хозяйственного развития. Но войны и революции не падают с неба и не родятся по произволу отдельных лиц. Они возникают на почве реальных, и прежде всего экономических, условий. Если думать, что войны и революции являются привходящими толчками, порождающими большие волны экономической динамики, то в силу каких обстоятельств они сами располагаются последовательными пятнами по определенным периодам и как раз по периодам восходящих волн больших циклов, что было отмечено выше? Представляется гораздо более правдоподобным допустить, что самые войны возникают на почве повышения темпа и напряжения хозяйственной жизни, обострения экономической борьбы за рынки и сырье. Но такое напряжение хозяйственной жизни свойственно в особенности периодам повышающейся конъюнктуры. Представляется более правдоподобным также допустить, что и социальные потрясения возникают легче всего именно в период бурного натиска новых хозяйственных сил.

Таким образом, и войны, и социальные потрясения включаются в ритмический процесс развития больших циклов и оказываются не исходными силами этого развития, а формой его проявления . Но раз возникнув, они, конечно, в свою очередь оказывают могущественное, иногда пертурбирующее влияние на темп и направление экономической динамики.

3. Что касается вовлечения новых территорий, то нам кажется совершенно очевидным, что это обстоятельство не может служить привходящим фактором, удовлетворительно объясняющим возникновение больших волн в динамике хозяйственного развития. Соединенные Штаты Северной Америки были известны относительно очень давно. Однако в орбиту мирового хозяйства они начинают вовлекаться особенно усиленно почему-то лишь с половины XIX в. Точно так же Аргентина и Канада, Австралия и Новая Зеландия были открыты не в конце XIX в. Однако в орбиту мирового хозяйства они вовлекаются особенно усиленно лишь с 90-х гг, прошлого века. Совершенно ясно, что при капитализме вовлечение в оборот новых территорий исторически происходит именно в периоды обострения нужды стран старой культуры в новых рынках сбыта и сырья. Совершенно ясно также, что пределы этого вовлечения определяются в меру указанной нужды. Но если так, то очевидно, что не привхождение новых стран является толчком для повышения конъюнктуры и начала больших волн ее, а, наоборот, повышение конъюнктуры, усиливая темп хозяйственной динамики капиталистических стран, приводит к необходимости и возможности использования новых стран, новых рынков сбыта и сырья.

4. Остается рассмотреть, можно ли считать привходящим случайным обстоятельством, обусловливающим наличие больших волн конъюнктуры, открытие новых россыпей золота, увеличение его добычи и в связи с этим увеличение количества денег.

Допустим, что увеличение добычи золота в конечном счете влияет на повышение цен и конъюнктуру. Но это ни в какой степени не обязывает признать верность тезиса, что изменения в добыче золота имеют привходящий случайный характер и, следовательно, такой же характер имеют порождаемые ими волны цен и конъюнктуры. Именно этот тезис мы считаем не только не доказанным, но и неверным.

В основе его лежит уверенность, во-первых, в том, что открытия золотых россыпей и усовершенствования техники добычи золота случайны, во-вторых, в том, что всякое открытие новых россыпей и всякие изобретения в технике золотопромышленности влекут за собой увеличение добычи золота.

Как бы ни был велик элемент творчества в технических изобретениях в области золотопромышленности и роль случая в открытии новых россыпей, все же и технические изобретения и открытие новых россыпей, как и всякие технические открытия, не являются вполне случайными. На это мы уже указывали выше и укажем еще ниже специально. Еще менее случайным – и это самое главное – является колебание в самой добыче золота. Колебания добычи золота вовсе не являются простой функцией технических изобретений в золотопромышленности и открытий новых россыпей. Наоборот, напряженность исканий в области улучшения техники золотопромышленности, практическое применение усовершенствований в ней, а также интенсивность искания нового золота и рост его добычи прежде всего зависят от иных, более общих причин. Зависимость же добычи золота от технических изобретений и открытий новых россыпей также имеет место, но она имеет производный характер и далеко не объясняет хода фактической добычи золота.

Хотя золото и является общепризнанным воплощением ценности, хотя оно поэтому и является предметом общего вожделения, но оно – все же товар. И как всякий товар, оно получается с издержками производства. Но если это так, то очевидно, что добыча золота, хотя бы и на вновь открытых россыпях, может серьезно возрастать лишь при условии доходности этой добычи, при условии благоприятного соотношения ценности самого золота и высоты издержек по его добыче, т.е. в конечном счете высоты цен других товаров.

При неблагоприятном соотношении ценности золота и цен других товаров могут забрасываться и далеко не исчерпанные богатые рудники. Наоборот, при благоприятном соотношении их будут привлекаться к эксплуатации даже и относительно бедные россыпи и рудники.

Когда же имеет место наиболее благоприятное для добычи золота соотношение его ценности и цен других товаров? Мы знаем, что к концу понижательной волны большого цикла товарные цены достигают наиболее низкого уровня. Это значит, что к этому времени золото получает наиболее высокую покупательную силу и добыча его становится наиболее доходной. Наоборот, к концу повышательной волны большого цикла товарные цены достигают максимума, следовательно, золото имеет наиболее низкую покупательную силу и добыча золота становится наименее доходной.

Но если так, то ясно, что чем далее развивается понижательная волна большого цикла, тем более настоятельными должны становиться стимулы к увеличению добычи золота. В силу этого теоретически можно предполагать, что, вообще говоря, добыча золота наиболее значительно должна возрастать, начиная с периода, когда понижательная волна достигает низших точек, и наоборот. Наиболее ясно эта зависимость должна, конечно, проявляться в золотопромышленности, организованной на капиталистических началах. Но последняя и занимает доминирующее положение . Однако, хотя и с меньшей строгостью, указанная зависимость проявляется, несомненно, и в кустарной добыче золота.

Несомненно, такой простой зависимости в действительности нет. Она осложняется и как раз главным образом воздействием изменений в технике золотопромышленности и открытиями новых россыпей. Однако самые усовершенствования техники и открытия россыпей, нам кажется, должны располагаться во времени также более или менее закономерно в зависимости от той же указанной основной причины, что и добыча золота. Действительно, усовершенствования техники золотодобываиия и открытия новых россыпей со своей стороны являются факторами понижения издержек производства золота, факторами, влияющими на соотношение этих издержек с ценностью золота, и, следовательно, факторами размеров его добычи. Но если так, то ясно, что именно в период, когда ценность золота в отношении к издержкам становится менее благоприятной, напряженность потребности в технических усовершенствованиях золотопромышленности и в нахождении более богатых россыпей должна резко повыситься и дать толчок инициативе исканий в этих областях. Проходит, конечно, время, когда эта осознанная острая потребность приводит к тем или иным положительным результатам.

Поэтому в действительности наиболее вероятным представляется положение, что наивысшее количество открытий новых россыпей и технических изобретений в золотопромышленности падает на период, когда максимум большого цикла уже пройден, т.е. примерно на середину понижательной волны. Имеющиеся факты подтверждают это предположение. Если взять период после 70- х гг. XIX в., то можно видеть, что новые россыпи были открыты: на Аляске – в 1881 г., в Трансваале – в 1884, в Индии – в 1884, в Западной Австралии – в 1887, в Колорадо – в 1890, в Мексике – в 1894, в Клондайке – в 1896 г. Технические изобретения в золотопромышленности, и в частности наиболее важные из них за этот период – изобретения в области способов обработки руды, как известно, приходятся также на 80-е гг. XIX в.

Нахождение новых россыпей и технические изобретения, раз они имеют место, должны, конечно, оказать влияние на добычу золота. Они могут вызвать начало роста добычи золота несколько ранее, чем будет достигнут предел понижательной волны большого цикла. Они также могут усилить размах добычи золота, когда указанный предел будет достигнут. Все это и наблюдается в действительности. В частности, после упадка в 70-х гг. XIX в. систематический, хотя и незначительный, рост добычи золота начинается уже с 1883 г.

Но каковы бы ни были эти пертурбирующие влияния открытий и изобретений, все же основной подъем в добыче золота начинается только после наступления периода наиболее высокой покупательной силы его; причем, как и нужно ожидать, он идет не только за счет новых россыпей, но в значительной мере и за счет старых месторождений. Это видно из следующих данных [см. табл. 5]:

Из предыдущего, нам кажется, позволительно заключить, что если увеличение добычи золота и может быть предпосылкой роста товарных цен и повышения конъюнктуры, то в свою очередь сама добыча золота подчинена ритму больших циклов конъюнктуры и, следовательно, не может рассматриваться как привходящий случайный фактор ее.

Таким образом, возражения против закономерно-циклического характера больших волн конъюнктуры нам представляются неубедительными.

Учитывая это и принимая во внимание те положительные доводы, которые были развиты выше, мы и приходим к следующему выводу: по имеющимся данным можно полагать, что существование больших циклов конъюнктуры весьма вероятно.

Вместе с тем на основе предыдущего изложения, нам кажется, мы вправе сказать, что если большие циклы существуют, то они являются весьма важным и существенным фактом экономической динамики, фактом, отражения которого встречаются во всех основных отраслях социально-экономической жизни.

Но если большие циклы существуют и если их нельзя объяснить случайными причинами, то чем же можно их объяснить? Иначе говоря, возникает вопрос о теории больших циклов. Я совершенно не претендую на то, чтобы сейчас же дать такую и вполне законченную теорию. Я не уверен, что мне уже удалось найти удовлетворительное объяснение их. Всякому ясно, что проблема объяснения больших циклов на данной ступени знаний представляется необычайно трудной. Если мы не располагаем вполне разработанными методами простого обнаружения циклов, то, конечно, еще труднее дать их объяснение. То, что я имею в виду кратко изложить ниже, представляет из себя только первую попытку, первую гипотезу объяснения этих циклов. И я заранее должен сказать, что за все критические замечания, направленные против этой гипотезы, буду благодарен.

Мы знаем, что система элементов капиталистического хозяйства никогда не находится в состоянии идеального равновесия. Но то обстоятельство, что динамика этой системы, как отмечалось выше, подвержена волнообразным колебаниям, что эти волны то поднимаются вверх, то опускаются вниз, свидетельствует о том, что эта система имеет тенденцию к равновесию, что ее волнообразные колебания происходят в каждый данный период около какого-то уровня равновесия. Иначе говоря, взаимоотношение между колеблющимся конкретным количественным выражением всех отдельных элементов капиталистической системы хозяйства и их уровнем при условии ее равновесия аналогично тому, которое согласно общему мнению существует между рыночной ценой и ценой производства (или нормальной, естественной ценой), между индивидуальной и средней нормой прибыли и т.д.

С такой точки зрения волнообразные колебания или колебания конъюнктуры капиталистического хозяйства представляют из себя процессы то нарастающего, то ослабевающего нарушения равновесия капиталистической системы, то усиливающегося, то ослабевающего отклонения ее от уровня равновесия.

Но как мы представляем себе этот уровень равновесия и какие виды нарушения его возможны?

Капиталистическое хозяйство переживает не только волнообразные колебательные процессы. Оно вместе с тем непрерывно эволюционирует, меняется. В этом эволюционном процессе меняется и самый уровень его равновесия. Иначе говоря, уровень равновесия, к которому тяготеет система элементов капиталистического хозяйства, представляет из себя уровень подвижного равновесия, и, следовательно, для каждого данного момента существует свой уровень равновесия. Это – с одной стороны.

С другой стороны, как превосходно показал Альфред Маршалл, говоря об экономическом равновесии и его природе, необходимо выделять различные виды его в зависимости от длительности периода времени, который мы должны иметь в виду для того, чтобы понять явление равновесия.

Если мы имеем в виду настолько короткий период времени, что в течение его производство, а следовательно, и предложение товаров не могут существенно измениться, расшириться или сократиться, то спрос и предложение их можно рассматривать как величины данные и определенные. При этих условиях на рынке между спросом и предложением установится равновесие, которому будет соответствовать определенный уровень и соотношение рыночных цен. Назовем условно это равновесие на рынке равновесием первого порядка.

Однако совершенно ясно, что этот установившийся уровень цен равновесия (спроса – предложения) может отклоняться от уровня цен производства. В таком случае он будет благоприятен для одних и неблагоприятен для других отраслей хозяйства. И он будет стимулировать расширение производства и потребления в первых и сокращение их во вторых. В течение известного периода времени такое изменение в производстве и потреблении неизбежно произойдет. И если мы возьмем период, достаточный для того, чтобы произошло изменение в размерах производства на базе имеющегося запаса основных капитальных благ, но не для того, чтобы произошли изменения в самом имеющемся запасе основных капитальных благ (основные и крупнейшие строительные сооружения, крупнейшие мелиорации, кадры квалифицированного труда и т.п.), вовлеченных в производство, то, конечно, в течение этого периода произойдет соответствующее изменение и в соотношении спроса-предложения. Между спросом и предложением в конечном счете установится новое равновесие, которому будут отвечать определенный уровень и соотношение рыночных цен. Но эти цены равновесия будут выражать уже не только равновесие спроса-предложения, но и равновесие рыночных цен с ценами производства, и равновесие в размерах производства-потребления в различных отраслях хозяйства, опирающегося, однако, на ту же массу основных вовлеченных в производственный процесс капитальных благ. Назовем это равновесие равновесием второго порядка.

Однако запас основных капитальных благ в свою очередь может меняться. И если иметь в виду достаточно длительный период, то он, конечно, меняется. Следствием этого изменения является изменение размеров производства-потребления по отраслям, изменение цен производства, изменение спроса-предложения и рыночных цен. В конечном счете в рамках этого длительного периода вновь установятся равновесие спроса и предложения и соответствующий ему уровень и соотношение рыночных цен. Но это будет равновесие не только спроса-предложения, не только размеров производства на основе данного уровня производительных сил, но и равновесие в распределении изменившегося запаса основных капитальных благ. Назовем это равновесие равновесием третьего порядка.

Конечно, приведенная схема только схема, и, как таковая, она упрощает действительность. В действительности мы не можем так просто изолировать экономические процессы по периодам различной длительности.

Однако для нас важно в данном случае выяснить самый принцип анализа и передать основную мысль в понимании равновесия . Кроме того, как бы ни была упрощена приведенная схема, тем не менее за ней имеется определенное материальное содержание, которое и позволяет перекинуть мост между схемой и вопросом о происхождении больших циклов.

В самом деле, мы должны констатировать факт, что имеющиеся в капиталистическом обществе различные товары и блага выполняют свои хозяйственные функции весьма различное время по длительности . Равным образом они требуют и весьма различного времени и средств для их создания. Одни из них функционируют без существенных трансформаций весьма короткое время. Как правило, они требуют сравнительно короткого времени и относительно небольших единовременных затрат и для своего производства. Сюда относятся значительные массы потребительских благ, многие виды сырья и других средств производства. Другие из них функционируют более длительное время, требуют более длительного времени и более значительных затрат для их производства. Сюда относится большая часть орудий производства. Третьи – основные капитальные блага функционируют десятки лет, требуют весьма значительного времени и огромных затрат на их производство. Сюда относятся такие капитальные блага, как крупнейшие постройки, сооружения значительных железнодорожных линий, проложеиие каналов, крупные мелиоративные сооружения и т.д. Сюда по существу нужно отнести и подготовку кадров квалифицированной рабочей силы.

Конечно, между этими группами товаров и благ нельзя установить точных и неподвижных границ. Это несомненно. Но столь же несомненно и то, что такие группы, хотя бы и с растяжимыми границами, существуют. И если К. Маркс утверждал, что материальной основой периодически повторяющихся в каждое десятилетие кризисов или средних циклов являются материальное изнашивание, смена и расширение массы орудий производства в виде машин, служащих в среднем в течение 10 лет, то можно полагать, что материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат для своего производства. Смена и расширение фонда этих благ идут не плавно, а толчками, другим выражением чего и являются большие волны конъюнктуры. Период усиленного строительства этих основных капитальных благ является периодом подъема, периодом отклонения реального уровня экономических элементов вверх от существующего уровня равновесия (3-го порядка согласно приведенной схеме), является периодом длительного повышения конъюнктуры, хотя бы и прерываемого колебаниями более кратковременными. Период затишья в их строительстве является, наоборот, периодом движения реального уровня экономических элементов к уровню равновесия и ниже его. Подчеркнем, однако, еще раз, что в процессе развития цикла самый уровень равновесия, изменяясь, переходит на иную, как правило, на более высокую ступень.

Таким образом, большие циклы конъюнктуры представляют из себя процессы отклонений реального уровня элементов капиталистической системы от уровня равновесия (3-го и, может быть, более высокого порядка) этой системы, процессы, в течение которых сам уровень равновесия меняется.

Предыдущие замечания, не давая еще объяснения больших циклов, тем не менее дают основания для того, чтобы построить теоретическую модель развития фаз этих циклов. Если эта модель достаточно полно и хороню отобразит особенности развития больших циклов, как они были описаны выше эмпирически, то это даст возможность достаточно хорошо понять и объяснить эти циклы. Попытаемся же построить эту модель.

Из предыдущих предварительных замечаний ясно, что повышательная волна большого цикла связана с обновлением и расширением основных капитальных благ, с радикальными изменениями и перегруппировкой основных производительных сил общества. Но этот процесс предполагает огромные затраты капитала. И для того чтобы они могли осуществиться, очевидно, необходимо, чтобы этот капитал был. Это в свою очередь возможно лишь при наличии определенных предпосылок. Первая из них состоит в том, что накопление капитала достигло значительных размеров. Это накопление может иметь частью натуральную форму, частью денежную в самом широком смысле слова. Однако как бы не было значительно уже достигнутое накопление, мы никогда не имеем образования таких огромных фондов капитала, расходование которого затем могло бы продолжаться в течение десятилетия и больше. Вот почему возможность крупных и длительных вложений капитала предполагает вторую предпосылку, состоящую в том, чтобы процесс накопления продолжался и притом таким темпом, чтобы его кривая шла выше, чем кривая текущего инвестирования. Но упомянутое накопление может идти в различных слоях капиталистического общества. И если бы накапливающийся капитал находился в распыленном и рассеянном состоянии, то это делало бы невозможным крупные затраты и радикальные реконструкции в хозяйстве. Поэтому третьей предпосылкой таких реконструкций является концентрация капитала в распоряжении мощных предпринимательских центров. Этой концентрации способствуют система кредита и фондовая биржа. Тот и другой институт аккумулирует и концентрирует накапливающийся и накопленный капитал и делает его чрезвычайно подвижным. Наконец, последним условием, являющимся по существу оборотной стороной предыдущих предпосылок, является относительно малая степень связанности капитала, обилие "свободного" капитала, и, следовательно, дешевизна его.

Возьмем теперь в качестве исходного момента положение, что в действительности в данный период указанные условия имеются налицо. Каким образом создаются эти условия, пока не будем выяснять: это выяснится позднее. Но раз эти условия имеют место, раз концентрирующийся в достаточных массах относительно свободный и дешевый капитал имеется налицо, то рано или поздно наступает момент, когда значительное инвестирование его в крупные сооружения, вызывающие радикальные изменения условий производства, становится достаточно рентабельным . Начинается полоса для каждого данного исторического периода относительно грандиозного нового строительства, когда находят свое широкое применение накопившиеся технические изобретения, когда создаются новые производительные силы. Это отражается на всей системе хозяйственной жизни. Начинается общая повышательная волна конъюнктуры. Повышательное движение конъюнктуры и рост производительных сил обусловливают обострение борьбы за новые рынки, в частности за рынки сырья. Это вызывает расширение орбиты мирового рынка и вовлечение в оборот новых стран и районов, с одной стороны, обострение международно-политических отношений, увеличение поводов к военным столкновениям и самые военные столкновения – с другой. В то же время бурный рост новых производительных сил, повышая активность заинтересованных в нем классов и групп внутри, создает предпосылки для обострения борьбы против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов. Вот почему, как мы видели, в действительности период длительного повышения конъюнктуры связан с радикальными изменениями в области производства, с полосой частых войн и революционных потрясений.

Но если природа длительно-повышательной волны такова, то ясно, что во внутренних условиях ее развития лежат и основания, почему она не может продолжаться непрерывно и почему по истечении известного периода неизбежно наступает ее перелом и начинается понижательная волна. Действительно, инвестирование капитала в крупные и дорогие сооружения повышает спрос на капитал. Кривая этого спроса по своему уровню чем дальше, тем более начинает приближаться к уровню кривой накопления и затем превышать последний . Это порождает тенденцию к вздорожанию капитала и к повышению процента на него. В дальнейшем эта тенденция еще более усиливается. Причина этого лежит в развитии внешневоенных и внутренне-социальных потрясений. Эти потрясения, раз они возникают, с одной стороны, увеличивают непроизводительное потребление (войны), вызывают прямые разрушения и ослабляют темп накопления, с другой – повышают спрос на капитал. Очевидно, что эти дополнительные причины ведут к все более обостряющемуся недостатку капитала и его вздорожанию. Но если это так, то тем самым создаются необходимые предпосылки для общего перелома кривой конъюнктуры к понижению. Так как повышательная волна ее возникает на основе высокого напряжения накопления и долгосрочных помещений капитала в фундаментальные и дорогостоящие сооружения, то проходит весьма значительный период прежде, чем эта повышательная инерция преодолевается и начинается понижательная волна. Но тем не менее она начинается с неизбежностью. Прежний темп инвестирования в капитальные сооружения падает. Активность всей хозяйственной жизни сокращается, цены понижаются.

Депрессивное состояние хозяйственной жизни толкает к исканию путей удешевления производства, к исканию новых технических изобретений, способствующих этому удешевлению. И мы видели, что именно в течение этого периода, т.е. в течение длительно-понижательной волны конъюнктуры, технические открытия и изобретения особенно многочисленны. Приостанавливается и рост процента на капитал. Но этого мало. Создаются предпосылки для его понижения. Это понижение вызывается, во-первых, тем, что отпадают прежние причины превышения спроса на капитал над его предложением, так как сокращаются размеры инвестиций и ослабевают причины, сдерживавшие накопление. Оно вызывается, во-вторых, тем, что появляются причины, которые способствуют усиленной аккумуляции капитала в руках банковских и торгово-промышленных предприятий. Эта аккумуляция идет, во-первых, за счет тех слоев и групп населения, которые имеют фиксированные доходы и выигрывают на понижательной тенденции цен. Она идет также за счет сельского хозяйства.

Дело в том, что понижательно-депрессивная волна, охватывая все народное хозяйство, охватывает его неравномерно. Как правило, она сильнее выражена в сельском хозяйстве, по крайней мере в известные части периода после перелома. Промышленность обладает меньшей косностью и меньшей инертностью, чем сельское хозяйство. Вместе с тем организация промышленности имеет более сложную и хрупкую природу, чем организация сельского хозяйства. Поэтому, во-первых, промышленность быстрее приспособляется к новым условиям после перелома конъюнктуры. Во-вторых, она подвергается большим потрясениям под влиянием военно-революционных столкновений в конце повышательной волны. Наоборот, сельское хозяйство реагирует на произошедшую смену конъюнктуры медленнее, и оно в меньшей степени подвергается разрушительным социальным и военным потрясениям. В силу этого, по крайней мере в первый период большой понижательной волны, сельское хозяйство испытывает более глубокую депрессию, сельскохозяйственные товары сильнее падают в цене, и их покупательная сила относительно понижается. Несомненно, это служит благоприятным условием для относительного усиления процессов накопления и аккумуляции капитала в руках промышленности, торговли и банков.

Таким образом, по мере развития понижательной тенденции все сильнее и сильнее начинают действовать факторы, усиливающие его накопление и аккумуляцию. Кривая темпа накопления все значительнее превосходит кривую его инвестирования. Капитал дешевеет. Тем самым вновь создаются условия, благоприятные для подъема. Они усиливаются обычно притоком нового золота. Действительно, по мере снижения общего уровня цен, как указывалось выше, добыча золота становится все более рентабельной, и к моменту наибольшего падения цен она начинает расти. Под влиянием растущего притока нового золота мощь давления накопляющегося дешевого капитала значительно возрастает и, наконец, преодолев препятствия, вызывает новую длительно-повышательную волну.

Таким образом, мы подошли вновь к тому пункту, от которого отправлялись при построении модели цикла. Если там мы взяли как данное факт накопления и продолжающего накопляться дешевого капитала, то теперь мы видим, что сам этот факт закономерно обусловливается предшествующими фазами большого цикла.

Для того чтобы доказать, действительно ли такова последовательность усиленного и ослабленного накопления свободного капитала, как это показано выше, ну ясно было бы проанализировать эмпирические данные об эмиссии новых капиталов . К сожалению, таких данных за достаточно продолжительный период нет. Но в данном случае показательными до известной степени являются данные о движении вкладов в сберегательные кассы. По Франции колебание этих вкладов рисуется диаграммой № 12.

Данные, нанесенные на эту диаграмму, подвергались обработке по тому же методу, что и приведенные выше.

Диаграмма вскрывает удивительную закономерность. Из нее видно, что в движении вкладов большие циклы существуют, но они имеют обратный характер по сравнению с циклами в ценах, проценте на капитал и т.д. Периоды повышательных воли больших циклов, установленных выше, соответствуют периодам понижающейся волны в движении вкладов, и наоборот. Иначе говоря, действительно, к тому времени, когда понижательная волна больших циклов достигает низшего предела, к этому времени накопление свободного капитала достигает высшего напряжения. И наоборот.

Из предыдущего видно, что построенная модель больших циклов в достаточной степени схватывает процесс проявления большого цикла, как этот процесс был констатирован выше эмпирически. Построенная модель показывает, что динамика больших циклов обладает внутренней закономерностью . Поэтому, строго говоря, мы не можем то или другое звено этого цикла считать за причину всего цикла. Мы можем лишь сказать, что ритм больших циклов есть отражение ритма в процессе расширения основных капитальных благ общества. Но этот процесс расширения ритмичен не потому, что ему метафизически присуща ритмичность, а потому, что он, будучи связан с процессом накопления и инвестирования капитала и протекая в конкретных условиях капиталистического общества, в силу проанализированного выше сцепления его элементов не может протекать непрерывно одним и тем же темпом.

Частные сберегательные кассы (Франция)

долг вкладчикам на 31/XII каждого года, млн. франков

Нам кажется в итоге, что изложенная гипотеза как первая попытка дает достаточно полное и удовлетворительное объяснение больших циклов.

В заключение считаю необходимым сделать две оговорки. Во-первых, согласно изложенной гипотезе каждая последующая фаза цикла есть следствие кумулятивно накапливающихся условий в течение предыдущего времени, и каждый новый цикл при сохранении принципов капиталистической организации хозяйства столь же закономерно следует за другим, как одна фаза одного и того же цикла за другой. Но при этом необходимо помнить, что каждый новый цикл протекает в новых конкретно-исторических условиях, на новом уровне развития производительных сил и потому вовсе не является простым повторением предыдущего цикла.

Во-вторых, при построении модели развития больших циклов мы игнорировали факт существования средних циклов и других колебаний конъюнктуры, которые значительно осложняют ход больших циклов. Для полного объяснения хода конъюнктуры было бы необходимо дать анализ и этих средних циклов, и других колебаний. Однако это не входит в задачу моего доклада.

Содержание

Далее