|
|
Главная — Обучение — Библиотека трейдера — Царихин К. Анализ рынка. Дайджест публикаций —
А подать сюда Марковитца-Шарпа!
А подать сюда Марковитца-Шарпа!
Но вернемся к математическим аспектам риска. Мои оппоненты могут возразить: что нам мешает подать на вход вместо исторических данных то вероятностное распределение, которое, по нашему мнению, адекватно будущему? К сожалению, дело в том, что применительно к фондовому рынку в самом словосочетании «вероятностное распределение» уже заложено противоречие. Распределение – это категория прошлого. Вероятность – это категория будущего. Их можно совместить, если речь идет, скажем, о бросании игральных костей, монетки или экспериментах, подобных этому. Однако на фондовом рынке, как ни крути, будущее никак нельзя «выудить» или «разархивировать» из прошлого. Соответственно, на фондовом рынке подлинного «вероятностного распределения» быть не может. А может быть его математическая имитация, своего рода «игра с цифрами».
А теперь пришло время ответить на вопрос, который мы задали в начале. Почему именно волатильность является мерой риска? И почему измерителем волатильности является дисперсия? Как нам разорвать порочную цепь: риск – волатильность – дисперсия?
Дело в том, что когда в середине XX в. американские исследователи, в первую очередь Уильям Шарп и Гарри Марковиц, закладывали основы теории портфельного инвестирования, они остановились на дисперсии как на мере волатильности (а следовательно, и мере риска), исходя из сугубо математических соображений. Марковиц свел задачу нахождения оптимального портфеля к задаче квадратической оптимизации при линейных ограничениях. А дисперсия идеально подходила как один из входных параметров для такой задачи. Связав волатильность, риск и дисперсию в одно целое, Марковиц, как ему казалось, упростил задачу нахождения меры риска. На самом деле эта задача так и не была решена; а поиск ее решения на многие годы пошел по ложному пути.
|
|
